[До этого говорили о смерти.] Я вот ещё зна́ю, что вот когда́ мы ма́му похорони́ли и ба́бушка ста́ренькая приезжа́ла – её кака́я-то то́же, ма́мина, ро́дственница. […] И вот кака́я-то ба́бушка, ей уже́ во́семьдесят с ли́шним бы́ло, приезжа́ла она́. Мы… она́ уж на кла́дбище не ходи́ла, она́ ста́ренькая, во́семьдесят три… с че́м-то бы́ло ей. Мы когда́ пришли́ с сестро́й, она́ нас подозва́ла, кусо́чек хле́ба дала́ нам со́лью посы́пать: «Съе́шьте, – и откры́ла пе́чку, – посмотри́те в пе́чку». Вот. Я́кобы что́бы мы не боя́лись. Вот. [А почему именно печку?] Не зна́ю. Вот пе́чку, что́бы вот: «Погля́ди там». А, как она́ сказа́ла: «Погляди́те-ка, как у вас пе́чка обвали́лася». Ну а мы́-то э́то са́мое: «Где?» Раз и вс… всё. Да. [То есть в печи не горел огонь?] Нет, нет, нет. […] Э́то как полечи́ли, что́бы я не боя́лась поко́йника.