[Когда ребенок первый раз в животе шевелится, обращали на это внимание?] Ну коне́чно. э́то ж така́я ра́дость была́ – ребёнок живо́й, зашевели́лся, мотылёк заигра́л в животе́. [Нужно было что-то сделать в этот момент, чтобы у него была жизнь хорошая?] Нет, ничего́ у нас тако́го здесь не́ было. Я не зна́ю про тако́е. […] [Нужно было какое-то время скрывать беременность от других?] Како́е-то вре́мя? Не зна́ю, наоборо́т, ра́довались, говори́ли. Ну, коне́чно, э́то как до челове́ка – кто-то и до конца́ э́ту бере́менность скрыва́ет, что́бы, ну как, не навреди́ть себе́. Кто́-то вот вот так вот де́лал. [Почему – не навредить?] Ну, зна́ете же, лю́ди же вся́кие ра́зные быва́ют, как… мо́жет, посмотре́л челове́к, и что́-нибудь случи́лось. Мо́жет быть, э́то стече́ние обстоя́тельств, а вдруг вот… узна́ли, посмотре́ли, э́ти, ребён… мо́жет, вы́кидыш у же́нщин произошёл, мо́жет… вся́ко же э́то быва́ет – суро́чили, сгла́зили. [Беременные больше подвержены сглазу?] Коне́чно. Коне́чно. [А почему так?] Ну, как, я не зна́ю… мо́жет быть, друга́я жизнь зароди́лась, на́до бере́чь её. Так вот, ду́маю, что вот. Как, как говоря́т: «Если ра́дость в семье́, то не на́до напока́з её выставля́ть, а ну́жно, что́бы она́ в тишине́ э́та ра́дость была́». То́лько в свое́й семье́. [А не было правила, что с беременной надо по-другому общаться, ругаться при ней нельзя?] Ну, руга́ться во вся́ком слу́чае нельзя́, что́бы не не́рвничать, что́б… что́бы ребён… что́бы же́нщину не раздража́ть, что́бы у неё бере́менность протека́ла споко́йно. Кака́я, как говоря́т: «Е́сли споко́йно бере́менность протека́ет, то и ребёнок споко́йный бу́дет. А е́сли беспоко́йно, то и ребёнок беспоко́йный бу́дет». Вот как. [Надо было всё, что она попросит из еды – принести?] Ну коне́чно, коне́чно, что захо́чет, то и пожа́луйста, предоставля́ют. Вот захоте́ла огу́рчик – доста́ли, захоте́ли я́годки, ну э́то как до кого́, а вот у меня́ так бы́ло: что захоте́ла, то и предоставля́ли. [Как-то называли это состояние, когда беременной хочется странной еды?] Ой, как э́то, я забы́ла, уже́ да́же не скажу́ вам… ой, породи́ха. Вот захоте́ла вот того́ – «ты что, породи́ха?» – вот захоте́ла вот э́того, вот э́того захоте́ла. [До рождения ребенка можно ему готовить пеленки и прочее?] Нет, зде́сь всегда́ говори́ли – нет, до рожде́ния ребёнка вообще́ ничего́ нельзя́ гото́вить, что э́то плоха́я приме́та, нельзя́ бы́ло гото́вить. Мы да́же ва́нночку то́же вот не покупа́ли, ничего́ не покупа́ли, пока́… то, что… раз у нас до́лго не́ было дете́й, мы ничего́ не гото́вили. Уже́ пото́м, как вот уже́ роди́лся – пока́ в больни́це я была́, и вот тогда́ всё пригото́вили. И мы… я своего́ пе́рвого сы́на – ва́нночки не́ было пе́рвое вре́мя, мы его́ купа́ли в ночёвке. [Что это такое?] Э́то вот тако́е деревя́нное коры́тце, в нём держа́ли муку́ ра́ньше. Просе́ивали, держа́ли муку́, и я… а у нас не́ было, вот мы его́ в э́той ночёвке и купа́ли, да. [Когда надо было первый раз ребенка купать?] Ну, у нас вот – как вы́пишут из больни́цы, и мы купа́ли сра́зу же. В ба… тепло́, в ба́ньке уже́ все когда́ помо́ются, носи́ли его, но пото́м просты́л, и мы его́ на пе́чке на ру́сской купа́ли. Так вот. А в ле́тние месяца́ – в ба́не, до́ма, в ба́не купа́ли всё вре́мя. Ве́ничком попа́ришь ещё, не попа́ришь, а так, погла́дишь берёзовым ве́ничком потихо́нечку. [А если дома рожали, то когда надо было мыть?] Ну, они́ же обтира́ли сра́зу же его́… А как? Сра́зу же – пупок ещё не зажи́л, пупо́к ещё не обрабо́танный, сра́зу же – нет, я ду́маю, на тре́тий, на четвёртый день, наве́рное, уже́ купа́ли то́лько, пока́ всё э́то вс… обрабо́тается, всё сде́лается. У меня́ вот ма́ма – нас она́ всех до́ма рожа́ла, я да́же по́мню, как она́ мла́дших сестёр и бра́тьев у меня́ рожа́ла. У нас многоде́тная семья́, больша́я была, и я да́же по́мню, как она́ их рожа́ла. [А кто помогал?] А, фе́льдшер приходи́л пото́м уже, а вот пе́рвого, я по́мню, ба́бушка-повиту́ха приходи́ла. [Как повитуха помогала?] Ну как помога́ла, гото́вили же во́ду, гото́вили простыни́, и как, они́ уже́ са́ми там говори́ли «ту́жься», то «не ту́жься», то ещё как-нибудь, э́то же вот, вот так вот проходи́ло. Рожа́ла на крова́ти, я по́мню, у нас лю́лька вот висе́ла, а там, ну, ти́па вот, ну, как ве́шали во́жжи – не во́жжи, вот, и она́, вот, ма́ма, в па́мяти у меня́ – у меня́ уже – вот так вот за них держа́лась, то по́туги когда́ вот бы́ли. Так вот. […] [За повитухой шли в начале родов?] Ну коне́чно, у же́нщины начина́лись уже́ схва́тки, коне́чно, шли уже́, е́сли на селе́ была́ така́я, то – уже бежа́ли. Е́сли фе́льдшер далеко́, допу́стим, живёт, а же́нщина уме́ет принима́ть ро́ды, и… коне́чно, приглаша́ли её, пока́ там фе́льдшер прибежи́т. [Ей платили?] Ну, наве́рное, кто как мог, кто чем мог. Наве́рное, проду́ктами ра́ньше всё э́то рассчи́т… помогла́ же́нщина – пожа́луйста, что. […] [… – отвлекается на рассказ о том, как помогали повитухи при ножном предлежании младенца. Через некоторое время возвращаемся к теме.] И ребёнка сра́зу к груди́ не прикла́дываешь, то́лько часа́ че́рез три-четы́ре мо́жно ребёнка бы́ло приложи́ть к груди́. [Часа через три только?] [Соглашается.] Вот. А быва́ет, быва́ло, что у же́нщины нет молока́ – су́… су́слу де́лали. То хле́бушка нажую́т в ма́рлечку, то пече́ньку ложи́… э́то уже́ бо́лее совреме́нные таки́е уже́… уже́ разма́чивали. Я, вот, не могла́, что́бы ребёнку пожева́ть, и что́-то положи́ть. Ма́рлечку на… размо́чишь, пече́нье и́ли что, сюда́ на була́вочку вот так вот привя́жешь [показывает на грудь], что́бы он туда́ её не заглоти́л, и он наса́сывает вот э́то вот всё, да. [Что делали, если молока мало было?] Глюко́зкой допа́и… ну вот, как, глюко́зкой, а в дере́вне молоко – сра́зу же сади́ли на молоко́, на коро́вье. Не разбавля́ли, не кипяти́ли, ничего́. Сра́зу на молоко́. […] [И все хорошо обходилось?] И всё хорошо́ обходи́лось. Ну, коне́чно, как хорошо́ обходи́лось? Всё равно́ же и запо́ры, наве́рное же, бы́ли, вся́ко же бы́ло. Поэ́тому вот так… А уже́ в полго́да – семь-во́семь ме́сяцев уже́ и супы́, и борщи́, и карто́шки, и всё на све́те ребёнок уже́ мог есть. Я вон, внук, ма́ма в три ме́сяца учи́ться пое́хала, и всё. Я на рабо́ту в полго́да вы́шла, а дед до́ма с ним. Он его́ и борщо́м нако́рмит, и су́пом нако́рмит, и всё норма́льно обходи́лось, сла́ва бо́гу. Всё хорошо́ бы́ло. [Что пили или принимали, чтобы молока больше стало?] Ну, всё говори́ли: «Ешь, да ешь. Ешь, да ешь. Ешь бо́льше – молока́ бу́дет бо́льше». А е́сли, мне ка́жется, его́ нет, хоть ты ско́лько ешь, е́сли его́ нет, то его́ и не бу́дет. Я так ду́маю, так. Э́то кака́я физиоло́гия у челове́ка, так. [А если, наоборот, слишком много молока?] Ну, же́нщина сда́ивалась наве… э́ти, бы́ли же вот э́ти, грудоотсо́сы у нас, а так – рука́ми. Пото́м масти́ты же образо́вывались, е́сли не полу́чится там не во́время э́то всё сде́лать, масти́т образу́ет… ну э́то о́чень стра́шно, э́то о́чень бо́льно. И быва́ло, что да́же и хирурги́ческе вмеша́тельство бы́ло, что вот так вот, быва́ет, затверде́ет она́, пото́м пока́ э́то вот всё успоко́ится. Когда́ осо́бенно вот ребёнка отнима́ешь от груди́, и е́сли у же́нщины молока́ мно́го, там же перетя́гивают, сда́иваются как-то, ну о́чень боле́зненная така́я процеду́ра. [Можно было на виду у других людей кормить грудью?] Э́то стара… э́то как-то бы́ло сты́дно же́нщине пе́ред мужчи́нами и́ли пе́ред други́ми грудь свою́ показа́ть. Как-то не́ было э́того. [Просто стыдно, ничего не значило?] Да, да-да-да, ну и коне́чно, ко… вот где, допу́стим, же́нщина ко́рмит, а друг… ну, вот, да́же вот сосе́дка, мо́жет быть, кака́я-нибудь пришла́, вот. Мо́жет быть, она́ и не хоте́ла, что́бы… но вот посмотре́ла гла́зом свои́м, и у же́нщины мо́жет пропа́сть молоко́. Э́то же вся́ко мо́жет вот тако́е быть. Вот, и стара́лись поэ́тому не пока́зывать всё э́то на́ люди. [После родов надо было женщину на какое-то время оставить одну?] Ну, как она́ одна́? Вот, вот, ра́ньше как, почему́, а как она́ одна́ бу́дет? Она́ родила́ сего́дня ве́чером, а за́втра у́тром она́ уже́ идёт на до́йку, на рабо́ту идёт. Да. Э́то сейча́с мы до́ма сиди́м, а ра́ньше ей ну́жно бы́ло уже́ идти куда́-то рабо́тать. Как она одна́ бу́дет? А… у… никак не получа́лось одно́й быть. […] [Младенца можно одного в комнате оставить?] Ну, а почему́ нельзя? Заверну́ли, положи́ли, и всё. И́зредка… оставля́ли же, и мы оставля́ли. Побежа́ла, аɣа, усну́л, погляде́ла, прибежа́ла, пошла́ да́льше рабо́ту рабо́тать каку́ю-нибудь. Ну, то́лько посма́тривать, коне́чно, на́до, а в… а в… а в основно́м-то, вот е́сли се́мьи больши́е, оставля́ли на де́… на дет… на де́ток на э́тих, на ста́рших, де́ти ста́ршие гляде́ли.