[Соб.: Нам рассказывали, что в соседнем селе есть обряд, когда икону переносят.] Да, да, вот в Оси́новке, вот, ико́ну. […] Они́ там м… ма́ло вообще́ жи́телей. То́лько что вот приезжа́ет мно́ɣо, когда́ перено́сят ико́ну. И ка́ждый – они́ как хотя́т: «Кажется, мы вот ду́маем, что ся́дем под ико́ну – нам здоро́вья бо́льше бу́дет». Лю́ди вон прекло… Они в дом, быва́ют, что не хо́дят, а так вот – ждут. Мно́ɣо наро́ду, мно́ɣо о́чень да́же, когда́ ико́ну несу́т, а, ну, ико́на о́чень тяжёлая. Несу́т ико́ну и сидя… садя́тся под ико́ной, несу́т вот э́ту ико́ну че́рез ɣо́ловы всё и э́то. Они́… мы ɣовори́ли: «Е́сли вам не на́до, то отда́йте нам». Ну, вро́де, там они́ с… там тепе́рь то́лько четы́ре до́ма и но́сит. П… бо́льше нихто́ не хо́чет принима́ть. Там мале́нько бо́льше домо́в, ну – не хотя́т, молоды́е не хотя́т. И э́то… они́… вро́де всё, ɣов[орят]: «Забери́те». Но То́ня-буɣа́лтер гри́т: «На́те, пиши́те, что вы отка́зываетесь, что́бы докуме́нт у нас был». Ну, а там одна́ сказа́ла: «Нет». Она́ и не берёт ико́ну, и что не отдади́м. И вот и она́ оста́лась у них. Ну и, ну пусть, ну пусть, раз э́то и́хний пра́здник. [Почему многие не берут?] Не… молоды́е, не хотя́т. Э́то на́до… у нас пе́ред, э́то, седьмы́м на́до ве́чером – собира́ются у них там лю́ди – ну, они́ са́ми зна́ют, вам обря́д по… расска́жут. Собира́ются лю́ди – э́то каните́ль, э́то на́до уɣоще́ние. Пото́м перенесу́т э́ту ико́ну. Наро́ду сто́лько. Опя́ть их… и́хные ро́дственники, садя́тся опя́ть за стол, угоще́ние. То́лько вот таки́е в во́зрасте. Там четы́ре… Раз, два, три, четы́ре до́ма но́сят, три. [А как называется?] Оси́новка. [Соб.: Нет, тот день, когда делают это.] Рождество́, Рождество́ э́то Ису́са Христа́. [Как сам обряд называется?] Свеча́. [Свеча?] Свеча́. [Почему так называется?] А не зна́ю, э́то у них на́до у… свеча́, да. [Несут только икону или со свечой?] Да, нет, Свеча́. Они вот ра́ньше и ра́нешние как прозва́ли её как, Свечу́: «Вы́нос Свечи́». А мы уже́ в… раз ико́на э́то, мы ви́дим, что э́то ико́на, мы – «Вы́нос ико́ны». А э́то та́к-то называ́ли «Свеча́». [А икона тоже Рождества?] А и́кона «Воскресе́ние Христо́во» вообще́. [А почему так?] Они́ то́же вот э́ту ико́ну где́-то в под… Вот, на́ши расска́зывали, что то́же, когда́ разрушли́ли, пря́тали к… что́-то, вот кто́-то спря́тал, а пото́м уже́ ка́к-то и выноси́ть ста́ли из до́му в дом. И в Ело́вке, ɣоворя́т, была́ така́я же к… Не… не така́я – друɣа́я. Ту то́же выноси́ли. Там чё-то бы́стро не ста́ли выноси́ть. И не зна́ю. А э́ти, ви́дите, до сих по́р. И щас и молоды́е оста́лися, ну вон они́ уже́ молоды́е… в во́зрасте… а помоло́же уже́ не хотя́т, молодня́… молоды́е вон лю́ди не хотя́т бра́ть. [Вы каждый год ходите туда?] Ну, я ника́к не моɣу́. У меня́ лю́ди по́сле ико́ны там т… ой, по́сле Свечи́ э́той сюда́ прихо́дят, све́чи мне ста́вят. И я веду́ [службу (КАВ – глава местной православной общины, в отсутствие сященника читает молитвы в церкви)] ещё. У́тром что́-то мне на́до почита́ть, я ника́к. А вот когда́ не́ было, я… да, приходи́лось не́сколько раз то́же, когда́ ико́ну – сади́лись. [… – Через некоторое время разговор возвращается к той же теме.] [Раньше меньше людей приезжало?] Там мы б… то́лько вот д… с дере́вни, там прие́зжих не́ было, то́лько дереве́нские. Вот на́ши когда́ приду́т, а когда́ не при… не все́ ходи́ли, а то́лько ы́хные, дереве́нские бы́ли. [В какой момент стало так много народу приезжать?] Ну, я не зна́ю да́же. Э́то у и́х на́до спроси́ть. К… у ни́х… ра́ньше доро́ɣи же у на́с не́ было, то́лько до Ермако́в ещё ко́е-как авто́бус ходи́л. И вот у на́с ɣлава́ [сельской администрации, ОСА] и сказа́ла, что не… у… они́ нам когда́ хоте́ли свечу́ э́ту отда́ть, они ɣовори́т: «Нет, вы из-за́ Свечи́ бу́дете – вам доро́гу сде́лают. Не зна́ю, ста́ли лю́ди приезжа́ть, ста́ли де… ло́жить де́ньɣи. Вот не́которые прихо́дят же и как на поже́ртвование отда́ют тых де́нег. И во́т они́, мне ка́жется… не зна́ю. Ну и всё равно́ в ка́ждой сто́ит в ха́те и э́той… ну, то́же быва́ло, одна́ ба́бушка приняла́ ико́ну и умерла́. У меня́ э́тот, кото́рый… до́чка моя́ выходи́ла вза́муж, свёкр… то́же у них стоя́ла [икона], и свекро́вь так до́ма была́… […] а свёкр в э́том же ɣоду́, прям когда́ ико́на у них в до́ме, и у́мер он то́же. […] [Не говорили, почему так?] Чё у нас говори́ли, у нас уже́ чё ɣовори́ли, что… уже́ ико́на не ста́ла помоɣа́ть им. Что вот ра́ньше ка́к-то бо́лее… ну, лю́ди добре́е бы́ли, всё, а сейча́с вот чё-то уже́ два уже́ слу́чая бы́ло, что таки́х. [Это связано с тем, что люди другие стали?] С… ну, мы… так… э́то мн… на́ше мне́ние, у ка́ждого своё мне́ние, ну… […] [Икона живая, она может помогать, а может и перестать?] Коне́чно, коне́чно, мне ка́ж… у нас да́же вот, подожди́те, расскажу́. Вот э́та и… кото́рый сват у меня́ у́мер, ист… ико́на стоя́ла от сва́тьи, одна́ оста́лася, и… на́до выноси́ть ико́ну в одно́ вре́мя! Ну, её вон выноси́ли в де́вять часо́в что ли утра́, а тут одна́ пришла́: «Ой, да пуска́й…» – лю́ди прихо́дят, де́ньги ло́жат им. «Ой, да пусть ещё, у них тако́е ɣо́ре, пусть ещё поло́жат». Ну, и возьми́ эта́ ча́ша у них разлома́лася. Ико́на-то уже́ в… про́сится на… в друɣо́е ме́сто, а они́… вот подожди́ да подожди́. Во прям на глаза́х у всех чу́до бы́ло. Чё там разби́лось и́ли чё развали́лася с деньга́ми та ча́ша. Во есче́ мале́нько все лю́ди – дава́йте, дава… на у́лице же хо́лодно, лю́ди жду́т и в ва́ленках, и всо… и вот тогда́ то́лько. Ну, мы… в дере́вне так ду́маем, что э́то уже́ вре́мя переноси́ть, а вы всё ещё до́ма де́ржите. [Это было в доме, где умер человек?] Да, да. Э́то на второ́й… он ещё живо́й был. А, нет, нет, он уже́ у́мер, когда́ переноси́ли, да, его́ не́ было. Он у́мер во вре́мя… когда́ ещё она́ у них стоя́ла, да. [Они не хотели переносить, потому что им приносили деньги?] Ну, э́то мы́ уже так в дере́вне… мы… м… нельзя,\ пра́вда, суди́ть э́то… а мы уже́ так. […] Да зна́ете ещё, перебью́ вас. Ещё та́м же, зна́ете, у нас вот ти́хо, мы ж… а там же и мат на ма́те в до́ме. У… есть и матеря́тся, и б… и пья́нки, и ɣуля́нки. Э́то то́же ико́не с… посто́йка в тако́м… мне то́же э́то ка́жется непра́вильным. Есть и… хоро́шие лю́ди, а есть же вот там… у А́нны Полика́рповны там и сын пьёт, и мат на ма́те, и сноха́ там, и там вообще́ чу́ши. [И в этом доме тоже икона стояла?] Стоя́ла, ско́лько раз стоя́ла. Я и ɣоворю́, во заче́м во таки́м отдава́ть, ну раз их во́дют, ну раз мы… э́то ж то́же не на́до. [Не связывают ли потерю чудодейственных свойств иконы с тем, что много людей стало к ней приезжать?] Не зна́ю… […] ка́ждый хо́чет, наве́рное, за свои́х здоро́вье. И с ребяти́шками ведь ездю́т. Что во… один… одна́ сказа́ла, что, говори́т: «Вот моя́ до́чка…» – вот э́та вот, у кото́рой стоя́ла ико́на, говори́т… там интервью́ она́ дава́ла, что не бере́менела ско́лько лет, а побыла́… тут и на ико́не у меня́ побыла́, и у нас, когда́ ико́на, говори́т, стоя́ла, всё, забере́менела. Л… лю́ди вот так слы… вот у меня́ да́же племя́нник оди́н, говори́т, в Иши́ме одна́ не моɣла́ забере́менеть. До́лго жи́ли, не забере́… прие́хали, он привёз друзе́й свои́х, э́то друɣ, друзья́ ихние́. Привёз сюда́. Она́ уе́хала, ведь забере́менела. Уе́хала, и там и забере́менела. И вот так слу́хи иду́т, что она́ помоɣа́ет. Но в са́мом де́ле все ико́ны помоɣа́ют, любо́му помоли́сь, э́то во… коне́чно, помоɣа́ли. Ну, ве́рить на́до, помоɣа́ют. И вот и лю́ди приезжа́ют… приезжа́ют. Они́ да́же вот… я у… у одно́й спра́шивала: «Ну, а ле́том к вам?» Она́ говори́т: «А к кому́ в ɣо́сти приезжа́ют, прихо́дят, и мо́лятся, и преклоня́ются к ико́не». [Можно зайти в дом, где стоит икона?] Да, да. [Любой может зайти?] Да, да, любо́й, любо́й. [В вашей деревне были люди, которым помогала икона?] […] Ну, заболе́ют лю́ди, садя́т, ну, вро́де ещё ɣод прожи́л, мо́жет быть, и в са́мом де́ле. Мы наде́емся, что помоɣа́ет. Помоɣа́ем и ду́маем, что помоɣа… раз мы живём, мы… и мо́лимся, и про́сим, и ду́маем, что помоɣа́ет. [Под икону нужно встать, когда её из одного дома в другой переносят?] Да. Вот с одно́го до́ма перено́сят, садя́тся… как вот они́ садя́тся… вперёд, наве́рное, ико́ну… да, ɣолово́й вперёд. Они́ че́рез э́ти ɣо́ловы несу́т. По-мо́ему, так, да. [Дорогу устилают чем-то?] Доро́гу постила́ют, они́ вам расска́жут пото́м, се́но. Се́но. Специа́льно доро́жку постила́ют, и э́то… [Это сено потом забирают к себе?] А се́но куда́-то убира́ют. Ну, кто до се… берёт домо́й, кто… ра́ньше говори́ли, что, е́сли се́но э́то принесо́ш, на́до во дворы́, где скоти́на у кого́ ведётся, на́до во положи́ть туда́, что́бы… для скоти́ны хорошо́ бу́дет, и всё… и бра́ли лю́ди в паке́тиках и набира́ли, что… ну, не зна́ю. [Для скотины хорошо, потому что она здоровая будет?] Здоро́вая бу́дет, да, скоти́на. Для здоро́вья. […] [Когда несут икону, читают какие-то специальные молитвы?] Ну, мы… мо́жет, кто́-то и чита́ет, зна́ет, а кто́-то идёт про́сто, ничё не зна́ет, хоть посиди́т, ну там, мо́жет, в уме́ поду́мает, что «Бо́женька, дай ты, там, здоро́вья, мои́м де́ткам, мои́м те́м там», вот. Как бы не помоɣа́ет, коне́чно, всё помоɣа́ет ико́на, на́до ве́рить. Ведь ве́ришь, она́ и помоɣа́ет. А е́сли ве́рить не бу́дешь, она́ и коне́чно, никому́ не помо́жет.