[Было ли такое, что ходили к кому-то словами лечиться?] Коне́чно, у нас ба́бушки всё уме́ли. Мы всё вре́мя, я́ даже свои́х дете́й води́ла. У меня́… мы жи́ли на конце́ дере́вни, и у нас лета́л самолёт сюда́ – я ребёнка посади́ла, ему бы́ло полтора́ го́дика, и его́… про́сто, э́то, на траву́, в огра́де про́сто на траву́ посади́ла его́ – он игра́л. А самолёт как раз – за на́ми был, за огоро́дом за на́шим был эропо́рт. Самолёт сади́лся и вот та́к вот ни́зко шёл и он испуга́лся. Он как закрича́л – он ду́мал, что на него́ лети́т, раз он ни́зко-ни́зко уже склоня́лся здесь, – и он стал заика́ться, ребёнок. И я́ его таска́ла, по девяти́ ба́бкам таска́ла – ничё не помога́ло. Пото́м здесь был Зу́барев, де́душка жил (кста́ти, э́то муж вот э́той вот, которой сто лет [местная жительница, столетие которой недавно отмечали], вот её) – то́лько от него́ помогло́. Сказа́ли, ма́льчика на́до лечи́ть, вот мужско́го по́ла чтобы лечи́л. И вот я пошла́, говорю́: «Дя́дя Са́ня, вот та́к и та́к получи́лось». Он ем… де́лал во́ду, шепта́л, умыва́л его, и мы с ним ходи́ли к нему́ то́же де́вять раз ве́чером. И всё, ребёнок норма́льный стал, переста́л заика́ться. [Каждый день вечером ходили 9 раз?] Ве́чером, ка́ждый день, уɣу́, де́вять дней. Потому́ что, говоря́т, три ра́за – э́то не о́чень помога́ет, вот, поэ́тому де́вять на́до. А та́к по девяти́ ба́бкам я его́ таска́ла, и вот ни от одно́й не помогло́. Пото́м сказали, что от мужско́го по́ла ну́жно. [Такие еще есть сейчас?] Ну, есть, да, здесь ле́чат от сгла́за ба́бки, ле́чат от уро́коў, то́ есть от уро́коў – что… то́ же са́мое, что сгла́зили. Пото́м, зна́чит, ба́бки, которые, ка́к говоря́т: подня́л шо́-то тяжёлое – сорвал с пу́па. Пуп ка́к бы на ме́сто ста́вят. Вот. А ещё… пото́м уже за таки́м, за серьёзными боле́знями ща́с уже е́здят в други́е дере́вни. Узнаю́т где́ вот, в Ви́куловском райо́не где́ ле́чат. А та́к уже у нас поумира́ли таки́е ба́бушки. [Никого не осталось, и они ни кому не передали знания?] Ну, да, нет, вот, сноха́ одна́ приняла́ вот там, она́ на Молодёжной у́лице живёт – Гали́на Лобко́ва – она́ ле́чит. Она́ ка́к бы сноха́, ста́ла лечи́ть. Ба́бушка жила́, она всё уме́ла, и она́ научи́лась. […] Она́ э́то… сейча́с ле́чит. […] [Почему никто не передал знания?] Ну, ви́дите, сейча́с мир совреме́нный, си́льно никто́ и не э́то, да́же роди́тели ле́чат, а… ни дочь, ни сын не перенима́ют: «Заче́м э́то нам, да заче́м?» [Не хотят?] Не хотя́т. «Заче́м это нам?» […] [К знахарю ходили, потому что у вас был мальчик?] Уɣу́. Ма́льчик, да. [Если девочку лечить, надо к бабке идти?] Ну да́. Не… нет. Ма́льчику е́сли не помога́ют ба́бушки, то на́до мужско́го по́ла чтобы лечи́л. И вот действи́тельно, я говорю́, и вот у меня сы́н-то вот, действи́тельно то́лько вот помо́г э́тот де́душка.