[Запись встречи в викуловском РДК с основательницей ансамбля «Вячорки» В. Д. Михиенко, уроженкой с. Ермаки. Соб.: Не слышали, что в засуху с…] [МВД перебивает:] Ходи́ли [смеется]. Ходи́ли, тка́ли. Вы зна́ете, вот собира́лись в одно́м до́ме, тка́ли рушни́к, э́то я… Пото́м по́зже уже́ ка́к-то не тка́ли, уже́ бра́ли ста… стари́нные, мо́жет быть, рушники́. А я ещё по́мню, что в одно́м до́ме тка́цкий стано́к, сотка́ли и пошли́. Дак вы зна́ете, мы по задере́вне, ну мы же бе… без ɣлубо́кого осмысле́ния шли. Ну шли, а ба́бушки шли пе́ли. И мы вот, кста́ти, в Оси́новке да́же, вот пришли́ в Оси́новку, прошли́ там ка́к-то, и вот за дере́вню туда́. И за дере́вней стол хто́-то выноси́л. И всё э́то… что́-то, вы зна́ете, что́-то ложи́ли в э́тот-от рушни́к. Что там, с хле́бом, с со́лью что́-то бы́ло, я не по́мню. Я по́мню стол, я по́мню э́тот рушни́к, раскла́дывали, что́-то они́ чита́ли, что́-то хо… с… ходи́ли с песнопе́ниями. И вы зна́ете, что интере́сно: э́то живо́е. У меня́ оста́лось, что пошёл дождь. Что дождь пошёл. Но вот что вот э́ти ба́бушки пе́ли… [Не помните, да?] Да, я не… мне… Пе́ли песнопе́ния каки́е-то, а что вот конкре́тно, я пото́м и от ма́мы да́же ка́к-то вот, ну, не доɣада́лась, наве́рно, записа́ть. А сама́ по́мню, что сама́ да́же ходи́ла я вот э́то… по задере́вне, по́мню. [… – рассказывает, что любила поля и в юности мечтала быть агрономом.] [Рушник ткали специально для этого обряда?] Для… да, вот. Для э́того де́ла. Куда́ пото́м они́ э́тот рушни́к? И́ли остава́лся он у како́й-то ба́бушки, и́ли… А, а тка́ли: в оди́н ве… и его́ вот тка́ли, что́бы… его́ неширо́кий тка́ли, у́зе… у́зенький, тако́й. Э́то… всё. И всё. И он да́же вот, зна́ете, он раз нести́раный, а как со́тканный, дак ещё вот лён тако́й живо́й, тёплый. И ка́жется ɣрубова́тый да́же вот, вот так е́сли сказа́ть. Не то что уже́ вот, када́, зна́ете, я по́мню, что тка́ли холсты́, как их выбе́ливали, и вот ни́тки… Када́ то́нкий-то холст тка́ли. Мы же, нас заставля́ли, дете́й, на э́ти, мота́ть на… на це́вочки на э́ти. Вот. А э́тот вот тако́й, зна́ете, ка́к-то вот да́же ɣрубова́тый, я бы сказа́ла, вот тако́й рушни́к. И́ли… ти́па, мо́жет быть, э́то кусо́к полотна́, он, мо́жет быть, и не называ́лся рушнико́м. А его́ всё… И вот с э́тим рушнико́м шли впереди́… хто́-то из ба́бушек, шли с ико́ной. [Рушник лежал на иконе или отдельно?] А вы зна́ете, вот у меня́ в па́мяти, что вот: ико́ну несу́т, а тут, а ба́бушка вот так рушни́к несла́. [Перед ней?] Она́ моɣла́, они́ моɣли́ и ико́ну, мо́жет быть, и́ли… я не, я не зна́ю, мо́жет быть, хто́-то ус… уста… Я, я не моɣу́ как, как пра́вильно [сказать], я не моɣу́ вам совра́ть. Но я вот, у меня́, допу́стим, так отложи́лось, что хто́-то высоко́, да́же вот… По-мо́ему, да́же что́-то сде́лано бы́ло вот, к ико́не приде́лано, чтоб нести́, потому́ что э́то же далеко́ бы́ло нести́. И на её, на что́-то, приспособле́ние ко́е-то несли́. А вот э́та ба́бушка, вот я её да́же вот по́мню, что вот она́ э́тот рушни́к вот так несёт [на руках]. Э́ти по… по сторона́м ещё шли, и впереди́-то шли, кото́рые пе́вчие. Кото́рые пе́вчие, я… а вот каки́е песнопе́ния э́то бы́ли, э́то мне с… я пра́вда, я почему́-то не за… не записа́ла. И вот не… не ду́маю, что у кого́-то оста́лось. Мо́жет быть, у Ива́на [???] что́-то оста́лось, потому́ что его́, его́ ба́бушка Акси́нья, да, родна́я ба́бу… не праба́бушка, родна́я ба́бушка. Она́ пе́ла вот в церко́вном хо́ре и пото́м… Вот я из всех ба́бушек бо́лее на́божной счита́ла вот ба́бу Ксе́нью. Она приходи́ла к ма́ме, вот пе́ли они́ мно́го, я её хорошо́ зна́ла, э́ту ба́бушку. Ещё други́е приходи́ли ба́бушки, ну норма́льные ба́бушки, но вот э́ту я выделя́ла как вот что́-то. Мо́жет быть, от э́той ба́бушки у меня́ передало́сь, роди́телей я зна́ла, но не… не о́чень вот так бли́зко. Хорошо́ зна́ла. Ну вот. А ба́бушку зна́ла бли́зко, и, мо́жет быть, вот э́та части́чка теплоты́ на Ива́на я переложи́ла, что Ива́н, мне ка́жется, вот э́то… тако́й. Вот. И… и вот и́менно вот э́ти ба́бушки всегда́ бы́ли запева́лами вот э́тими, их все… как ещё говоря́т, мо́жно сказа́ть, застре́льщиками всех вот э́тих до́брых дел. [Вот это полотенце, оно у кого вышивалось и кем?] Оно́ не вышива́лось, оно́ тка́лось. [Соб.: Ткалось, да.] А тка́лось. А э́то уже́ у кого́ побли́же стано́к, это не… Э́то уже́, мне ка́жется, не выбира́лось, конкре́тного челове́ка, у кого́ тка́ли. [Рушник надо было быстро сделать?] Да, в оди́н день. Его́ вот в оди́н день, уже́, по-ви́димому, они́ зара́нее так догова́ривались, и его́ на́до бы́ло сотка́ть в оди́н день. [Одна женщина ткала?] Вы зна́ете, я то́же вот э́тим, я не за… не з… Мо́жет быть, до… Мо́жет быть, е́сли у кого́ в до́ме вот э́тот стано́к ста́вили, всё. Был он в ка́ждом до́ме ра́ньше, э́тот стано́к, в ка́ждом до́ме, и у нас был… В ка́ждом до́ме. Ну, а вот, и я… Э́то моё… мои́ до́мыслы, наве́рно, и я ду́маю, он мог тка́ться то́лько у таки́х, как ба́ба Акси́нья. Вот у таки́х ба́бушек, Ива́новых, я име́ю в виду́ ба́бушка, кото́рые вот… ве́рили о́чень глубоко́. [… – отвлекается на рассуждения о глубине веры знакомых бабушек и о вере современных людей.] [Этот рушник украшался вышивкой?] Нет. Нет. Его́ тка́ли, я вам грю, что вот он да́же како́й-то, и ни́тки каки́е-то вот ɣрубова́тые б… ну вот, кото́рый я ви́дела, я говорю́. [На скорую руку?] Да, да-да-да-да-да. Я же не э́то… не о том, что вот ежеɣо́дно вот э́то проводи́лось и там что́-то. Я не́сколько раз то́лько вот с э́тим за свою́ жизнь встре́тилась, и что э́то на ско́рую ру́ку. Вот, про оди́н я, кото́рый чётко ви́дела, говорю́. А те, мо́жет быть, у кого́-то храни́лся. Я… вот э́того ведь то́же щас никто́ не мо́жет сказа́ть. [Какой по размеру был этот рушник?] Како́й большо́й… Ну я не… ну, зна́ете, вот, мо́жет быть, вот так че́рез стол [показывет расстояние поперек стола, ок. 70 см. в длину, 10-15 в ширину], и, но неширо́кий. Неширо́кий. Мо́жет быть, да́же ско́лько она́ успе́ла сткать и приме́рно прики́нула: «Аɣа́, вот рушни́к э́того хва́тит». Определённый, я то́же не могу́ сказа́ть. Он, мо́жет быть, и определённого како́ɣо-то длины́ был. Но я не могу́ э́тоɣо сказа́ть. [Куда его девали после обхода?] Я не зна́ю, куда́ его́ дева́ли то́же, я ду́маю, что он храни́лся у како́й-то тако́й вот серьёз\ной ба́бушки. [Они только поля обходили, вокруг деревни шли?] Да, вокру́г дерев\ни обходи́ли и проси́ли дождя́. [Вокруг, круг делали, да?] Да, вокру́… вокру́х дере́вни проходи́ли. Мы вот, допу́стим, в Оси́новке, я по́мню, пото́м уже́ пришли́ в Оси́новку, и в Оси́новке вот мне запо́мнилось, что в конце́ дере́вни стоя́л стол. И они́ вот э́тот рушни́к положи́ли, что́-то ба́бушки там пе́ли, ɣово… э́то… ɣовори́ли, моли́лись, проси́ли дождя́. Что́-то вот… э́то, зна́ете, э́то [ка]ко́й-то был осо́бый ри… ритуа́л тако́й. [Не окунали рушник в водоем?] Мы не… мы к ре́чке не подхо… мы не́ были у ре́чки. Вот э́того я не по́мню. [То есть в Ермаках во время обхода на засуху никак не взаимодействовали с водой?] Я не по́мню, не́ было. Что вот в Ермака́х я… мо́жет быть, де́вочки хто́-то слы́шали от свои́х, мо́жет быть, ба́бушек, праба́бушек, там и хто́-то слы́шал вот э́того. [… – отвлекается на рассказ про жизнь без бабушек.] [А что за икона была в этом обходе? Какая-то определенная?] Для обхо́да то́же, мне ка́жется, [ка]ку́ю взя́ли. Не́ было кон… конкре́тной не́ было. [То есть это не та икона, которую передают? (Имеется в виду икона, передаваемая из дома в дом в процессе регулярного рождественского обряда Свеча в с. Осиновка см. XXIIa-12 18 доп.)] Нет, нет, нет-нет-нет. [Не могло быть, что это икона из дома того, у кого сейчас икона Свеча?] Где храни́лась? Могла́, могла́ быть, да. [Но вы не уверены?] Нет, я, коне́чно, не э́то… Про́сто вот, ну вот, сёдня ико́ну… [… – сокрушается, что не узнала подробности обряда от бабушек.] [Икона была одна на всю процессию, или каждый брал свою?] Нет, одна́ ико́на. А все остальны́е про́сто шли. Я грю: вот впереди́ с полоте́нцем и с ико́ной вот э́ти ба́бушки, кото́рые пе́ли. А те друɣи́е, хто́-то шёл и подпева́ли, хто зна́ли каки́е-то моли́твы, и они́ э́то… подпева́ли вот. Осо́бые же, наве́рно, моли́твы на… моли́твенник на́до посмотре́ть. Осо́бые же моли́твы, наве́рно, на э́тот слу́чай бы́ли. [Водой не брызгали друг друга?] Нет, нет. [Они один круг делали?] Да. Да. Э́то же мно́ɣо, вот, а… Ермаки́ вокру́г, а пото́м вот так в Оси́новку, и всё вот э́то ка́к-то мы шли, э́то что́-то д… [Они и Ермаки, и Осиновку обходили?] Ну коɣда́ я вот ходи́ла с ни́ми, так бы́ло. А хто-то, е́сли одни́ Ермако́вские, мо́жет быть и то́лько… Зна́ете, мо́жет, почему́ с Оси́новкой бо́льше свя́зано, потому́ что все э́ти Юрко́вы жи́ли в Оси́новке, и ба́бушка вот э́та Акси́нья была́ из Оси́новки, и вот тут родство́ по-ви́димому, э́то, тако́е бы́ло. [Было какое-то особое место, где начинался обход?] Нет, определённого, наве́рно, из како́го до́ма выходи́ли, где сотка́ли, и пошли́. [А стол прямо в поле ставили?] Ну, зна́ете, ра́ньше да́же вот в конце́ Оси́новки дере́вня зака́нчивались, и воро́та стоя́ли, что́бы скоти́на на колхо́зные поля́ не зашла́. И вот воро́та. И всё, и за воро́тами опять там, воро́та э́то… Мы когда́ обошли́ и подошли́ к э́тому ме́сту, и вот там за воро́тами хто́-то уже́… Они́ уже́ зна́ли и стара́лись э́то… что стол, када́ мы подошли́, стол уже́ стоя́л. Но э́то за дере́вней. Не так далеко́ в по́ле, а вот за э́тими воро́тами дере́вня зако́нчилась, выходе… выходи́ли. И вот за дере́вней вот стоя́л стол. Вот. Стол э́тот я то́же запо́мнила. [И на него ставили икону?] Да, и руш… рушни́к, ико́ну, и песнопе́ния вот тут бы́ли. Мо́жет быть, э́то уже́ ито́г вот э́того, что, вот, обхо́да. Моɣло́ быть, что вот э́то, что, вот, зако́нчи… прошли́ всё, вот тут ста́ли, ещё пе́ли, всё. И пото́м все пошли́ всё, че́рез всю дере́вню, че́рез всю Оси́новку, и пошли́ ермако́вские домо́й.