[А у вас на кладбище столики ставят?] Ста́вят у на́с сто́лики. [А можно вообще? Правильно это?] Не зна́ю. Но вот… в э́то… в Иши́ме, допу́стим… Мне́ вот… У на́с там е́сть ро́дственники, дак говоря́т, у ни́х стол е́сть како́й-то на кла́дбище, и вот кто прино́сит что́-то, кладу́т на э́тот сто́л. Ну а та́м уже́ кто возьмёт, кто не возьмёт – э́то уже́ не их пробле́мы. Вот. А у на́с… Мы прихо́дим и на ка… зна́чит, у нас стои́т таре́лочка, т… рю́мочка стои́т, вот на э́ту таре́лочку там что́-то ло́жим, в рю́мочку во́дки налива́ем. Кто во́дки, кто вина́, кто самого́нки [смеётся]. Вот. Ну вот та́к вот у на́с. [А это оставляют покойнику?] Э́то всё остаётся, мы уже́ не тро́гаем. А то́, что вот, допу́стим, ещё же прино́сим, помина́ть-то… У меня́ есть специа́льная ска́терть, ещё са… самотка́ная. Вот. И, зна́чит, э́ту ска́терть, я беру́ с собо́й, расстила́ю, зна́чит, расставля́ю на моги́лке – не на столе́, у нас не́т стола́. У меня́ сын про́тив стола́. Он говори́т: «Не бу́ду де́лать стол». А я ны́нче всё-таки настою́. Ну ни… ка́к-то нехорошо́, неудо́бно на моги́лке, уже́ ста́рая ста́ла, сгиба́ться тяжело́. А та́к бы я на сто́л всё разложи́ла и всё. Вот. И на э́ту ска́терть. Прихо́… прихожу́, ска́терть перести́рываю, и опя́ть вперёд.