[Не говорили, что душа после смерти еще какое-то время на земле?] Так, вот ещё. Когда́ ч… зна́чит, поко́йник лежи́т в до́ме, ста́вят све́чку в стака́не, то́неньку ма́ленькую церко́вную све́чку ста́вят, и зажига́ют. И вот пока́ поко́йник в до́ме, э́та све́чка гори́т. Меня́ют там её, зна́чит, ско́лько раз, вот, а пото́м… А пото́м её зажига́ют уже́, когда́ помина́ют то́лько. Вот садя́тся там за стол, зажига́ют све́чку, помяну́ли – све́чку ту́шат. А вода́, ста́вят стака́н воды́, и кусо́чек хле́ба ло́жат наве́рх. Э́то, говоря́т, что́бы… душа́ ещё со́рок дней не ухо́дит из до́ма, что́бы она́ как бы умыва́лась, и хлеб э́тот… я не зна́ю, что она́, пита́лась э́тим хле́бом, или чё, я не… [А это куда ставят?] Ста́вят, ну, обы́чно на пере́дний у́гол, вот у меня́ там ико́ны есть, вот туда́ я на холоди́льник и ста́вила, наприме́р. Ну ра́ньше там стол стоял, э́то тепе́рь всё холоди́льники, да… [Когда сорок дней проходят, все потом убирается?] Пото́м всё убира́ется, ага. Во́ду ка́ждый день меня́ют. Хлеб вот мы не меня́ли, а во́ду меня́ли ка́ждый день. […] [А не говорили, что когда покойник в доме, то занавешивают зеркала?] Зеркала́ занаве́шивают, вот ви́дите, вы бо́льше меня́ зна́ете [смеется]. [А зачем?] Ну не зна́ю ви́димо, что́бы душа́ как… поко́йника себя́ не уви́дела в зе́ркале.