[Может, есть люди, у которых прозвища есть какие-то?] Про́звище е́сть у ка́ждого [смеётся]. [А у вас какое?] Не зна́ю. Кто́ мне его́ сказа́л? [Смеётся.] [А у других какие?] Ой, девчо́нки, спра́шивайте у кого́-нибудь, я, зна́ете, ино́й раз услы́шу: «А э́то кто? – спра́шиваю. Говорю́: «А э́то кто тако́й?» Ну обы́чно у мужчи́н. [Может, вы называете, жителей Осиновки как-то?] Ну оси́но… оси́новские, просто оси́новские, ело́вские [жители с. Еловка], бо́льше ника́к мы не э́то… [Какие-нибудь обидные, дразнилки?] Нет, нет, тако́го у нас не́т, ка́к-то наро́д не бо́ле… Мо́жет, ра́ньше и бы́ло, но забы́лось уже́ тепе́рь. Лю́ди-то… Я прие́хала и пе́рвое вре́мя вообще́… Ну на́ши ермако́вцы ка́к-то не та́к, а в Оси́новке, в Ело́вке я мно́гих не понима́ла. Они́ бы́ли… у ни́х э́ти… о́чень си́льный э́тот… белору́сский язы́к был. Акце́нт э́тот белору́сский. Я мно́гого не понима́ла. Аɣа́, мне говоря́т: «Вон коро́ва в круже́лки ушла́». В каки́е круже́лки? Аɣа́. А пото́м говорю́: «Да где́ они́?» – «Дак во́н на поло́сах!». Да ёлки-па́лки! [Смеётся.] Круже́лки – э́ти… подсо́лнухи, кру… Поло́сы – э́то ме́сто так называ́лось. Вот вам и пожа́луйста.