[Был какой-то способ облегчить роды?] Ба́бка э́та, она́ их принима́ла, ро́ды. Всё. Всё де́лала. Да э́то у кого́ ро́ды е́сли лёгкие, у нас в Тамакуля́х [деревня в 6 км, от с. Еловка]… Ой… Оны́ перяе́хали, у её двена́дцать дитёнков было́. Она́ во, в на́ше вре́мя рожа́ла. В Но́вый ɣод пошла́ ɣуля́ть, и ɣо… ходи́ла она́ бяре́менная, и мужи́к не знаў, что ба́ба бяре́менная. Пришла́, ху́до… Но́вый ɣод там у кого́-то встреча́ли, ей ху́до ста́ло. Ина́: «Ой, я домо́й, Ва́ська». Домо́й прибе́ɣла, роди́ла сама́, одна́, без вся́кой бабкы́, без всяго́. Сама́ роди́ла, завярну́ла, в шифонэ́р положи́ла и пошла́ опя́ть ɣуля́ть. Да. Прихо́дит домо́й, ну, спать ложи́тся, всё, ина́, пока́ он на ко́йку, э́то: «Погоди́, Вась, не задави́ дитёнка». – «Яко́го дитёнка, ɣде?» – «А вон», – ɣъри́т. Ну поɣляди́ў: ма́ленький ляжи́ть. «А де ты взяла́, чей?» – «Наш, чей». Ён по ма́тушке: «Р… одурэ́ла, что ли?» Ну… Дак а ея́ ешше́ поɣулять зазва́ли [?]. Она́ вообще́ ɣоворы́ла: «У мне́ лёгкия ро́ды». Як бу́дто, ɣры[т], на двор схожу́. Быва́ют лёгкие. Ну, тогда́ ухохота́лись все. «Лю́ба, ты… ты что?» – «Ну а что?» Всё. Ни́на Я́ковлевна на второ́й день прие́хала к ёй: «Айда́ в больни́цу». ɣоворы́[т]: «Ча́го я пойду́ к вам в больни́цу? Я, – ɣъри́т, – пи́ла, и ɣуля́ла, и пляса́ла, и всё. А роди́ла – ну он в шифонэ́ре же лежа́ў, пока́ мы пришли́ домо́й». – «Дак ён, – ɣъри, – не пла́каў?» – «Не, о чём? Где пла́кать?» Завэрну́ла, лежа́л, а шата́лись-то, шата́лись ɣде? Вот двена́дцать дете́й, всех вы́растила. Всех.