[ЛВВ, увидев внука в окно:] Пришёл ещё ве́чером. Я говорю́: «Ва́нечка…» Он: «Ба́ба, а я сего́дня по́сле обе́да на кла́дбище ходи́л». Говорю́: «Заче́м?» – «Деду́ Гри́шу прове́дал». Говорю́: «Ва́ня, кто хо́дит на кла́дбище по́сле обе́да? Не ходи́, нельзя́» – «Ба́ба, я не знал». Дед заруга́лся: «Нельзя́ ходи́ть». [АВ:] А чё, оди́н ходи́л? [ЛВВ:] Га́ля Саввич… Да, оди́н ходи́л. Галя Са́ввичева то́же ходи́ла, спра́шивает: «Ма́льчик, ты чей?» [ГАА:] Илья́ ка́ждый раз ве́чером ходи́л де́да прове́дать. [КАВ:] Не, мо́жно. То́же я чита́ла, ба́тюшка дава́л, сам ба́тюшка ɣовори́л: «Мо́жно в любо́е вре́мя ходи́ть». [АВ:] Да-да. [КАВ:] Нет, мне сказа́ли: «Не ходи́». [УВА:] Еду́т в любо́е вре́мя, да́же [нрзб.] [ГАА:] А ра́ньше и ве́чером хорони́ли, ма́ма ɣовори́т. Ра́ньше не держа́ли, э́то, вот у́мер сего́дня – еɣо́ се… должны́ сего́дня и похорони́ть. И́ли да́же… и́ли да́же ве́чером. [ЛВВ обращаясь к ГАА:] То́ня, говоря́т… То́ня, То́ня-То́ня, ну ты слы́шала, ма́ма на́ша тогда́ расска́зывала, вот девчо́нки вчера́ задава́ли вопро́с, почему́ хоро́нят вот, наприме́р, день прошёл и хоро́нят. Нельзя́… ну… На́до ждать три дня. [ГАА одновременно:] На́до [запинается], ну, три дня, да. [ЛВВ:] На́до ждать три дня, что говори́ли, одну́ же́нщину похорони́ли, а она́ как обмерла́ бу́дто бы. Похорони́ли, а че́рез, наве́рное, день и́ли че́рез, ну, че́рез день, наве́рное, мо́жет, вошла́ в себя́. И говори́т: «Тако́й стон из-под земли́ раздава́лся, страх». И вот ста́рые лю́ди пото́м два дня… на тре́тий день хорони́ли люде́й, что нельзя́, что вдруг он… [ГАА:] Э́то э́ти… да как он, Месе… Ме́сенко уже́ ж то́же занесли́ в мо… в э́ту, у́мер… у́мер… у́мер я́кобы, а там кто-то заме́тил, что па́лец зашевели́лся, э́тот, предсказа́тель-то. А и он то́же обмёр, а пото́м ожи́л. [КАВ:] Я то́же вида́ла вот неда́вно, вот, всё лежи́т, он уже́ как покрыва́лом бе́лым и всё, встаёт тихо́нько. Наве́рное, мне гляде́ть. [ГАА:] А яɣо заме́тили, Ме́сенко, э́то, заме́тили, ɣоворит… кто там ходи́л, я уже́ забы́ла, и что как па́лец зашевели́лся. […] [А не рассказывали люди, которые это пережили, что они испытали и видели?] [ГАА:] Нет, вот я слы́шала от кого́, что тут у нас кого́-то хорони́ли, подкопа́ли ɣроб посмотре́ть, а ён, ɣовори́т, на боку́ ляжи́т. Вот э́то я слы́шала. […] [То есть раскопали?] Ну вот хоро… подхоро… хорони́ли кого́-то ря́дом ро́дственники, и ряши́ли… [КАВ:] Подко́п де́лали. [ГАА:] Ряши́ли подко́п сде́лали и ряши́ли посмотре́ть, откры́ть э́тот ɣроб. И ён, э́тот мертве́ц, на боку́ ляжи́т. [КАВ:] Перевёрнут. Зна́чит он… жив… [УВА:] Так а в Ело́вке э́то бы́ло, есте́ственно. В Ело́вке то́же вот похорони́ли же́нщину, и сын не смог в э́тот день прие́хать, он прие́хал че́рез, наве́рное, ну вот ско́лько там… че́рез како́е-то вре́мя, что: «Я хочу́ посмотреть ма́му, как похорони́ли, как чё, в чё оде́ли да всё, – грит, – дава́йте, – грит, – раскопа́ем её». Ну и её раскопа́ли. И она́ там, говори́т, вся вот так перевёрнутая была́, всё… всё… тря́пки, всё, говори́т, э́то… [ГАА:] Обмерла́ яна́. [УВА:] Она обмерла́, и её похорони́ли. Вот э́то в Ело́вке, э́то вот ста́рые лю́ди расска́зывают, что э́то вот бы́ло.