[Рассказывали, что если в селе есть непогребённый покойник, чего-то нельзя делать?] Не сади́ ничёго. [Чего нельзя делать?] Сади́ть ничёго. [Садить нельзя?] Ну, сади́ть бу́дто бы на огоро́де ничё нельзя́. А мы посади́ли… поко́йник быў... […] Поко́йник быў со… недалёкий сосе́д там от нас. А мне, у меня расса́ду привязли́. Капу́сту. А сади́ть на́до на друго́м – е́то че́ряз ре́чечку че́ряз ту́ю в доба́вок нам да́ли горо́д. Дак мы посади́ли, дак, моў, ня бу́де ничёго — так у нас тако́е коча́нье было́, тако́е вот [показывает руками большой объём]. Хто его́ зна́е, зна́ете? Говоря́т лю́ди уся́кое. Ну, ишшо́, я так кажу́, от Бо́га зави́се. Як на́до, наве́рно, дак е́то… Шо, де́точки, як гово́рытся, прихо́дится, то ничёго не сде́лаешь. [Не говорят, что осенью пока покойник деревне нельзя консервировать?] Ай, ой, э́то… ой, э́того не. Не, не, не. Е́тот же… Дак слу́хайте, у го́роде ка́ждый день поко́йник, дак нельзя́ ничёго де́лать вообще́. Е́сли так у Злы́нке у нас – нема́ того́ дня, шоб поко́йника не было́. Дак э́то соўсе́м ничёго нельзя́ де́лать. Э́того я… е́того я. Ну я на собе́, я на собе́ шо спы́тывала, то я вам рассказа́ла.