[Рассказывает о трудной жизни в колхозе, нищете, невозможности уехать, когда при Сталине не было паспортов.] [ЛПС:] А когда па́на на́шего в семна́дцатом году́ пойма́ли, Розенба́ха. Тут же пан у нас бы́ў [местный помещик, последний землевладелец], ну его́ арестова́ли коммуни́сты наши сра́ные доморо́щенные, так он им сказа́ў: «Хлопцы, – ка́же, – вам даду́ть зе́млю, рабо́чим даду́ть… крестьянам даду́ть зе́млю, но учти́те: по зямле́ бу́дете ходи́ть, на зямле́ бу́дете зерно расти́ть, по зерну бу́дете ходи́ть, а хле́ба бу́дете проси́ть». То́чно – в Го́мель е́здили за хле́бом после войны́». [Это Розенбах сказал?] Да, сам пан нам так сказа́ў. «Хлеб бу́дете расти́ть, по хле́бу бу́дете ходи́ть и хле́ба бу́дете проси́ть». Вот як дальнови́дно ви́деў челове́к. Так же оно́ и получи́лось. [СНС:] Ну, ў Го́мель-то е́здили за хле́бом. В До́бруш, ў Го́мель, ў Белору́ссию. [ЛПС:] Ў го́род е́здили за хле́бом.