[АНВ начинает говорить без вопроса соб.] А вы зна́ете, я вот ма́ленькая была, а по́мню: на Па́сху бы́ло заведено́... а мы, де́ти, я ж по́мню, мы так жда́ли этого пра́здника, мы не понима́ли… а мы чего́ жда́ли, потому́ что у на́с что́-нибудь было но́вое: или пла́тье, или ко́фточка, или ту́фельки, это было свято́е! Мы спа́ли и ви́дели у себя… Потом, понима́ете, гуля́ние было… гуля́л весь наро́д. Вот говоря́т, что лапта́, а у на́с это называ́... Называ́лось ги́лочка, и гуля́ли все́. Вот тут гуля́ли, та́м были каче́ли, вот… а даже тот до́м вот оста́лся. [АНВ говорит про игру «гилочка» (см. XXVI-1 а) и другие игры, после соб. Уточняют: а хороводы на Пасху водились после застолья или с утра?] Не-не, не́т, не с утра́, коне́чно, это днём. [Днём?] Днём, да́, вот пра́вильно сказа́ла, потому́ что с утра́ всегда было заведено́, встава́ли, и я́йцами э́тими би́лись, и кулича́ми, это са́мое, угощ… а мя́со… моя ма́ть да́же вот… а мы почему́ зде́сь, потому́ что в про́шлом году ма́ма умерла́, и она хо́тела, чтобы мы́ сюда́ прие́хали. […] И́_, это са́мое, и куличи́… куличи́ в печь в чугуна́х, кра́сили яйца, пекли́ куличи́, и мя́со моя ма́ть, поко́йница, ца́рство ей небе́сное, так она́ до после́днего вре́мени де́лала… […] она́ э́тот вот, муку́ сы́пят зава́ривать сви́ньям, да? Так она́ из э́той муки́ делала те́сто, этим те́стом накрыва́ла мя́со, и ў пе́чку, и оно представля́ете, вот, как сейча́с в э́тих мы запека́ем, в паке́тах в э́тих, то она́ вот и́менно в тако́м те́сте запека́ла. И э́то всегда́ было, заре́жут… а зареза́ли ж немно́го пора́ньше свине́й, снача́ла заса́ливали эти окорока́, потом перед Па́схой эти окорока́ размачива… выма́чивали — другого ж спо́соба хране́ния не́ было, это ж со́ль… во́т — и они выма́чивали, и пото́м вот и́менно в э́тих пе́чках запека́ли, так вкусне́е ничего́ в своей жи́зни не е́ла. Всё… ща́с это всё… всё это пра́вильно запека́ется, всё, но это совсе́м по-дру… други́ми спо́собами, техноло́гии други́е, и вкус друго́й. [А это именно на Пасху она готовила?] К Па́схе, да, и́менно к Пасхе так гото́вила. ИИ пото́м уже, да, и гуля́ли це́лый де́нь, и вообще́ было при́нято… ты нее... На… вот Па́сха, потом второ́й день, и даже тре́тий, святы́е дни, ничего́ не де́лали. Ещё Тро́ица вот, три́ дня́, то́же вот я один ра́з попа́ла и запо́мнила на всю жи́знь. На Тро́ицу я приехала поло́ть, а ма́ть сказа́ла: «Не́т, нельзя́ три дня́», — вот, чем дере́вня мне нра́вится, что вот… вот тако́е… ну, во-пе́рвых, они же воспи́таны та́к, я́-ка… це́рковь… это вот ща́с кре́ст та́м поста́вили, а ве́дь ц\ерковь… почему и ме́сто ста́лось это называ́ться Цви́нтэром [АНВ говорит о месте в М. Щербиничах, на котором до 60-х годов стояла церковь. В 2016 г. Там поставили крест], потому́ что э́то ж… [Это где?] Вот где кре́ст стои́т, вы не ви́дели, разве? [Соб.: Видели-видели.] Даа\, так там испоко́н ве́ков стоя́ла… […] [Там стояла?] Та́м це́рковь стоя́ла, а почему́, ведь село́, вы же зна́ете, что село́ только та́м село, где це́рьковь была. Во́т, и та́м це́рьковь стоя́ла. […] [А вы сказали, Цвинтером называется?] Цви́н-тэ́р. [А почему так?] А ну во́т от того́, что там це́рковь была́. Ка́к-то ж, наве́рно, перево́дится это… ну́, ме́сто. Вот.