[А как моют покойника?] Ў коры́то воды́ налиў тря́пкой, тря́почкой пова… положи́ў его в коры́то. Ну, тоды́ на про́стыни чи на дея́ло, повытира́ў, одява́й. [С мылом? Или просто водой?] Ня зна́ю, я ня мы́ю, ня зна́ю. Я бою́сь. [А вот копают когда могилу, это кто копает, родня или чужие люди?] Свои́м нельзя́, говоря́т. [Только копать нельзя или еще чего?] Не, вообще́ нельзя́. И не́сти. Гроб там не́сть, нельзя́ это свои́м. [А землю в могилу, горсточку кидать, когда закапывают?] Да шо, свои́м то́же, наве́рно, нельзя́. Та я ўже и не зна́ю! Зна́ю, что чужи́м, а свои́м… наве… ка́жет, нельзя́ вро́де свои́м броса́ть. [А руки-ноги ему связывают, когда он лежит в гробе?] Оны́ ж ру́ки мо́гуть его [присвистывает] и раз… а там развя́зывают уже на кла́дбишче. [А чем связывают?] Би́нтиком. [И этот бинтик туда же?] Да. [В могилу?] У гроб. [А вот пока гроб в доме стоит, туда ничего не кладут ему с собой?] Ну, я ж тетра́дочку и ру́чечку покла́ла [вспоминает о том, как хоронила утонувшую дочь, – см. IIIa-16 б, 5 д, е]. Ну что, что у шко́лу бу́де ходи́ть, учени́ца была́. [А хлеб какой-нибудь?] А это уже ба́тюшка там. Что уже́ так све́чки запа́ля, ўсё он. [Нет, там шапку или ещё что-то?] А как… ро… ша́пку. Ба́бу же ў платке́ хоро́нять. [А мужика?] А мужика ша́пку ло́жать или карту́з, что там уже́ е. [Но не на голову?] Нее, ря́дышком. [Рядом куда? Сбоку куда-то?] Угу́. [А какую-нибудь там расчёску, сигареты, если курил?] Ня з… рашшо́ску ло… ложи́ла, а сигарэ́ты - не зна́ю. [А деньги не кладут?] Ой, не зна́ю, не. А мо́же, кто и ло́жи, не зна́ю. [А в могилу?] А броса́ет шо-то в моги́лу. Каже́т, моги́лу ж на́до вы́купить. [У кого?] Ну, так ка́жет, на́до вы́купить ме́сто е́та.