[Ранее рассказывала о том, что на Вербное воскресенье святят веточки вербы и хранят их около икон - см. - Va-13 б. Соб.: а вы сказали, про вербу, а её хранили до следующего Вербного воскресенья?] Да, да, да, да, за ико́нами храни́ли. Я вон ещё вон я́вор [аир] не поубира́ла [А это у вас явор там у иконы?] Да, э́то явор стои́т. Эта́ на Тро́ицу… пе́ряд Тро́ицей. [А что с ним делают?] Я́вор… что де́лают? А мы собира́ем его́, а пото́м э́то, вот, хто ў ба́ню ў воду́ броса́ет его́. Вода́ тоды́ ўкусная стано́вится. [А пьют её или моются?] Не, мо́ются, мо́ются. И э́то… ии… вот когда́ насобира́ешь всё, ну, вот, ра́ньше у нас мя́ты мно́го бы́ло, шёлковой травы́, вот и там и суши́ли ўсё. И вот когда́ поко́йник, дак стяли́ли посте́льку у… ў гроб. [Из травы?] Да, с травы. [А из какой?] Вот я́вор, и сушёны ўсё, вот мяя\та там, ўcё-ўcё стяли́ли… у гроб. [А зачем?] И… ну, чтоб и за́пах быў прия́тный… А поду́шки, у поду́шки се́но и то́же мя́ту добавля́ли. Во… чтоб, ну… [А можно было обычные подушки, на которых люди спят?] Ну, мо́жно, коне́чно, ну… не зна́ю… Оно́ ж вот, если пяро́ э́то ло́жишь, дак оно́ ж не гниёт, а всё-таки труп разлага́ется, и всё э́то на лицо́ и как-то… м… мы се́но. Се́но и вот тра́вы вот э́ти… ло́жим.