[До этого говорили о куменье, которое устраивали дети на день св. Петра и Павла.] [На другие праздники еще что-нибудь делали?] Ой, ну, на... на Па́сху води́ли коро… хорово́ды води́ли де́ти вот, там пе́ли специа́льные пе́сни, собира́лися ў кру́г, и взро́слые, и де́ти, и все́, собира́лись ў кру́г и води́ли хорово́ды. И вот на Па́сху... каче́ли ста́вили. [Качели?] Да, де́лали вот, э́то са́мое... ў ка́ждом селе́ обы́чно бы́ли, по у́лицам стоя́ли дерэ́вья – э́то ж вот ка́к-то сейча́с дере́вьев таки́х не́т, а ра́ньше – стоя́ли дерэ́вья и́менно вот по у́лицам, сейча́с вон ре́дко где, о́коло... во́зле кого́, а то ж, ра́ньше дома́ бы́ли без э́тих во, без забо́роў, что там и́згородь: две́ э́тих са́мых, же́рди прыби́ты.. прыста́вўлены и всё, и ве́сь забо́р, ну и вот, и ещё, я не зна́ю, как зде́сь, а у на́с там, где мы жи́ли, кана́вы бы́ли почему́-то вы́рыты вот по одно́й стороне́, или, наве́рно, что́б вода́ вясно́й сбяга́ла, или что́, и вот по э́тим... во́зле э́тих кана́ў стоя́ли вёрбы больши́е, и вот на э́ти на вёрбы к э́тому, к Па́схе, всягда́ бо́льшие па́рни, кото́рые… собира́ли все: и взро́слые па́рни, даже по́сле а́рмии, и детвора́, и все ўме́сте... были́, гуля́ли вме́сте все. И вот, де́лали э́ти взро́слые па́рни каче́ли, ложи́ли, затя́гивали же́рдь большу́ю таку́ю то́лсту́ю и на э́ту на же́рдь или вярёўки, и́ли це́пи прыве́шивали. И ложи́ли до́ску, ну и вот каче́ли. И больши́е па́рни станови́лись на два конца́ э́той доски́, на два конца́ каче́лей, на края́ наве́рно... верне́е [...], а детвора́ вся сади́лась в середи́ну на каче́лю. И вот раска́чивали, и раска́чивали та́к, что чу́ть не перелята́ли через ве́рх, потому́ что каче́ли э́ти бы́ли высо́кие, наве́рно, ме́троў четы́ре, а то, мо́же, и пя́ть высото́й, и вот раска́чивали так, что друго́й раз детвора́ э́та разлята́лась ў ра́зные сто́роны... лете́ли. [Вы говорили про хороводы и песни, не помните?] Вот, пе́сен не по́мню, зна́ю, что пе́ли «во́й ли, вой люли́», а вот что «во́й ли, вой люли́» - я не зна́ю. «Мо́ре, како́е-то разлива́лось мо́ре широ́кое», и вот. И пото́м «по мо́рю плыли́ две... лебеди́цы», вот тако́е что́-то пе́ли, и опя́ть «во́й ли, вой люли́», ну и вот и води́ли так. И вот на пе́рвый день, на пе́рвый день Па́схи ходи́ли так вот, води́ли э́ти хорово́ды, то́же ходи́ли и взро́слые, и де́ти, и мужики́, и же́нщины – в%се ўме́сти. Вот у нас там в э́том посёўке собира́ли все ў ку́чу и с утра́, с... верне́е, с обе́да, верне́е, до обе́да води́ли э́ти хор... хорово́ды, пото́м… да не хорово́ды называ́ли, а «корого́ды» называ́ли. [Короходы?] Да, вот ў то вре́мя, это ж вот тепе́рь «хорово́ды» гово́рять, а тогда́ говори́ли «корого́ды». И вот води́ли, пото́м, в обе́д схо́дять, скоти́ну поко́рмять и опя́ть на у́лицу, и опя́ть во́дять хорово́ды э́ти, потом ве́чером уже́ расходи́лись, на́до ж бы́ло уже́ скоти́ну до́ма покорми́ть, ну и всё, и... све́ту ж не было́, а ла́мпы бы́ли. Ну и... при ла́мпах уже что́ там, посидя́ть немно́жко, да и наве́рно уж спа́ть ложа́тся. [Хороводы как водят?] За ру́ки бра́лись вот так. [Кругом?] Да, кру́гом, все́, и де́ти, и взро́слые, и во́т, снача́ла в одну́ сторону́ иду́т, пото́м развора́чиваются – в другу́ю сторону́ иду́т, не та́к, что́б так бы́стро бе́гали, а так, споко́йно. [По улице?] Вот, на у́лицу собяру́тся во вси́ и во́, посреди́ у́лицы вот так во́ и во́дять, ра́ньше ж маши́ны не е́здили, это в дико́вину ра́ньше бы́ло – маши́на, а в основно́м же ло́шади, и вот, а е́сли вот пра́здник, то уже́ ж ни маши́ны не ходи́ли, ни... ни ло́шади не бе́гали, е́сли хто-то прие́хал ў го́сти к кому́ на ло́шади, дак ло́шадь... буде́ стоя́ть э́тот са́мый... пово́зка, и к пово́зке \ привя́занная ло́шадь пасе́тся, а са́ми ўси́ ў э́том ў хорово́де. Ў корохо́ди. Во́дять хорово́д. Ну и вот. И на второй де́нь Па́схи. А уже на тре́тий де́нь – всё, тре́тий де́нь уже лю́ди шли, рабо́тали. [Третий день Пасхи?] Да, а вот два дня́: пе́рвый день и второ́й де́нь Па́схи, это уже обяза́тельно гуля́ли. Ну, а пото́м уже́, как-то уже́ пошли́ ж... уже́ в сове́тские ты́е времена́ вот, я́ ещё захвати́ла, что вот води́ли хорово́ды э́ти корого́ды, а пото́м как-то вот э́то ста́ло ўсё уходи́ть-уходи́ть и ушло́ в небытиё. [Сейчас уже не водят, да?] Да, уже́ всё, сейча́с уже́ переста́ли... Да и сейча́с, ра́ньше ж вот, е́сли пра́здник, по у́лице идёшь – круго́м, во́зле ка́ждого до́ма ла́вочка стои́ть, и во́зле ка́ждого до́ма лю́ди сидя́ть, и хто что́, хто... там пе́сни поёт, кто расска́зывае что́-то, хто... мужики́ ў ка́рты игра́ют, там в, э́ти са́мые, ў ша́х... не в% ша́хматы, а... ра́ньше ў э́ти са́мые, ой, ка́к их – домино́. Дак вот в домино́ в э́то рэ́зались мужики́ «ў козла́». И на Па́сху, с я́йцами с э́тими ходи́ли, я́йца выбива́ли, детвора́ э́та бе́гала, то́же же с я́йцами, яи́чки кра́шеные, вот с э́тими с яи́чками, у кого́ крепче́й, во де́ржишь то яйцо́, что́б уж не да́й бог не разби́лось. А е́сли разби́лось, на́до его́ отда́ть. [То есть они бъются так?] Вот. Вот... Друг с дру́гом, оди́н прихо́дя, оди́н де́ржит, други́й све́рху бье́т яйцо́, и во, и прика́зываешь: «Гляди́ ж, биш в са́мую вярху́шечку, чтоб уже́ не вда́риў ў бок, потому́ что е́сли в бок уда́риў - яйцо́ разби́лось, оны́, э́то ж его́ на́до отда́ть, а ра́ньше... ра́ньше ж как-то я́йца эти бы́ли, это вот тепе́рь я́йца э́ти... как-то они́ в ход не иду́т, а то́ ж ты что́, на Па́сху на э́ту яйцо́ сва́рять, яйцо́ э́то, на́до ж яго́ съе́сть, а то жа́лко ж отда́ть кому́-ть, да отда́ть, ну и вот, а кто бо́льше навыбива́е их э́тих яи́ц. И хто умудря́ўся вот и́менно что е́сли... эти, хло́пцы эти бе́гаеть: «Ой, дяржи́ яйцо́!» - и во де́ржишь, и он во́зме, чо́кнет куды́-нибудь в бок, всё – отда́й яйцо́. Ой! [А так не честно же?] Ну, дак, че́стно-не че́стно – отдава́й яйцо́. Ой, пошёў со слеза́ми опя́ть домо́й: «Да́йте яйцо́, яйцо́ разби́ли-вы́били!» Па́схи пекли́, бе́гали детво́ра, вот, на́до попро́бовать из девяти́ дворо́ў чтоб попро́бовать па́сху, вот. Де́вять чтоб па́сок на́до попро́бовать. [Почему 9?] Ну я ж не зна́ю, дак бу́дешь... бу́дешь счастли́вый пото́м, е́сли на Па́сху зъяси́шь [съешь], э́то ж вот хто́ это вы́думал... [Если на Пасху..?] Да, е́сли на Па́сху, вот надо попро́бовать де́вять па́сок. [Что вы сказали? Если на Пасху «зъясишь»?] Из девяти́ дворо́ў, из девяти́ дворо́ў на́до зъе́сть... вот попро́бовать де́вять па́сок. Ну и вот, ой бе́гали по дво́рам, насобира́емсе в ку́чу и понясли́сь: «Сего́дня... так, пошли́ во, снача́ла мою па́сху попро́буем, а пото́м во побяги́м к тебе́ попро́буем», - во и счита́ем, ско́льки ж мы па́сок попро́бовали. И вот на́до чтоб уже́ бы́ло попро́бовать де́вять па́сок. А бе́лого же... э́то ж ра́ньше, тепе́рь во бе́лый хле́б вот э́тот, а ра́ньше то́лько на Па́сху на э́ту бе́лый хле́б был, к Па́схе пекли́, дак и то́, у кого́ из вы́сшего со́рта муки́, а у кого́ про́сто пшени́ца смо́лотая. Е́сли с вы́сшего со́рта, дак э́то же она́ вон ободра́нная и вальцо́ванная мука́, а то про́сто пшани́ца смо́лота, да и всё, ну и получа́лась па́сха така́я, не бе́лая, а се́рая. Ну, она́ пшани́чная, но всё равно́. [А по степени счастья есть разница?] В смы́сле? [Или только по вкусу?] Ну, по ўку́су... [В смысле, какая лу́чше?] Ну, лу́чше кото́рая и́менно се́рая, потому́ что та́м же ўсе вещяства́ в не́й, э́то ж, а... и́менно вальцо́ванная бе́лая – ве́сь ве́рх э́тот сня́т, кожура́ ўся из... пшени́цы, а ... из зярна́, верне́е, а та́к, оны́ ж со все́м с э́тим, и с бялка́ми, и со ўсе́м и́менно вот е́сли по ўку́су, то бе́лая вкусне́й, то ж бе́лая па́сха, а та́к...