[Во время паузы в интервью ОРС неожиданно интересуется у собирателей:] А вы како́й ве́ры са́ми?

[Соб.: Православные.] Правосла́вны? Ну, правосла́вные… [У вас тут ещё какие-то есть?] Ходи́ли тут к нам, до́лго ходи́ли во. Э́то всё э́то у йих не схо́дится: кака́я-то Би́блия у них под… ну, Би́блия-то одна́, но яны́ своё, како́й-то кр… кресть… христиа́не, сказа́ли. Во. [А что?] Дак е́то, зна́чить, поко́йникоў ня отпева́е. У нас же отпява́е, а э́та ня отпява́ять поко́йникоў. [Покойников они не отпевают?] Нет, не отпява́ять поко́йникоў. Пото́м что́-то оны́ яшче́… Я забы́ла. Бога́то чаго́. Но яны́ ко мне ходи́ли ча́сто и ча́сто. При́дуть, кни́жечки носи́ли таки́е во. Я их и обе́дом кали́ угоща́ла, когда́ что́-то и так дава́ла. Но я им говорю́: «Вы зна́ете, что? Я вас принима́ю как люде́й, но я от свое́й ве́ры не отступлю́. Мне никто́… Я роди́лась правосла́вной – так я и остаю́ся». И де́ти у меня́ крещённые бы́ли, во. Я кажу́: «Ну вот вы не отпява́ете, а что – как вы хоро́ните?» - «А вот старэ́йшина прихо́дить там и рэчь де́ржит». [Откуда они – из Злынки, из Новозыбкова?] Ну, с… со Злы́нки, со Злы́нки, да.