[Здесь были бабки, которые умели лечить?] Шапту́хи были́ – уже́ вси повы́мерли, поме́рли. [Как они лечили людей?] Ну, ше… шапта́ли… моли́тву там. [От каких болезней они могли вылечить?] Испу́г, гры́жу. Шче́му ж э́кую. [Как вы сказали?] Ну, гры́жа эта выхо́дя во… из живота́. Расхо́дится, и ки́шки выхо́ять. Так ие́ уже шапта́ли. Ля́к – это испу́г. Як соба́ка во спужа́е. Это уже ля́к… Это у на́с ба́ба Лушчи́ха, ба́ба, во, Копыли́ха, мо́я ба́ба шапта́ла то́ж. Бога́то ба́бок. Тады́ як все́ оди́н от одного́ учи́лись, а тепе́рь лю́ди нехоро́шие. Вот одна́ у меня́ сосе́дка была́ че́рез до́... че́рез дво́р, и она перее́хала туды́, на ся́ло, но́вую ха́ту купи́ли – перяе́хала. Так я по́шла, а… зна́ю, что она ж уме́я. Я кажу́: «Про́ня, да́й ты мне, – говорю, – свою тетра́дь списа́ти мне». Там ля́к, испу́г, еще́ что-нибу́дь, загово́ры яки́. [Передразнивает Проню:] «Ой, я зна́ю… где́ ж на ха́те на́до ле́зть, шука́ть ее́». Не хоте́ла да́ть. Это́ ж ё лю́ди. Зна́чить, я зна́ю, да́к тобе́ не на́до да́ть. И борода́ўки вот… она ж до́бре зна́ла, моему сы́ну она вы́лячила. Была вся рука́ в борода́вочках – ди́чь така́я. И она ж зна́ла, она пошепта́ла, и яны́ исче́зли, ён и не ба́чиў, кали́ яны́ исче́зли. Ну да́к я хоте́ла, что, ду́маю: «Ты ж уже зна́ешь, дак, да́й мне з… это… поучи́ть». Тетра́дь тую списа́ть – я в свою́ спису́ю… твоя… а ты забира́й сво́ю. Не дала́! Вот так… люди вот… ё на́глые, хи́трые. Да́же ти… та… я уме́ю, а тобе́ во да́м. [Показывает кукиш.] [Научиться шептать мог любой?] Да, да, любо́й. И с жала́нием челове́к. Если с жала́нием, с чи́стой душо́й. [Если за человеком грех, он уже не сможет научиться шептать?] Эты́ и не собира́ется. Потому́ что… кали́сь ба́ба Копыли́ха каза́ла: «А, не хо́чу я добра́ де́лать». Поня́тно? [Это сказала та, которая лечла?] Не, она не лячи́ла, она ве́дьма была. [Здесь были и злые?] Да, были́ же вся́кие ж. Одны́ одно́ уме́ють, други́е друго́е. И она́, эта ве́дьма уже, е́сли коро́ва хоро́шая – она же обяза́тельно ее́ спо́рте. [Как?] А, вя́... вядьму́е. Что-то наше́пча её, и всё - молока́ нет, коро́ва не да́сть уже молока́. [Как можно было вылечит корову?] А это тоже шапта́ли шапту́хи. [Те же самые?] Не, не ты́я. Други́е. Одны́ хоро́шое у́чат, а други́е – плохо́го. Вот вся́кие. [Вылечит корову могли хорошие?] Хоро́шие, коне́чно. И вот от гадю́ки загово́р. Вот гадю́ка уку́си, дак е́сли прозява́ешь, и умира́ть на́до, потому́ что она я́ду пусти́ла, вот. А е́сли по… кто… поше́пче э́то уже ба́ба – и проживе́шь, це́ў бу́дешь, обо́йдется. Гадю́ки ж были кали́сь бога́то. [На несколько следующих вопросов ДОВ отвечает, что ничего не знает. Спрашиваю ещё: считалось, что ведьмы тяжело умирают?] АА, а е́то было́. Кали́сь каза́ли, молоди́ца была ве́дьмой э́той, дак умира́ть ста́ла – и ника́к не умрэ́. Му́чится – и всё. Да́к узрыва́ли масни́цу на потолку́. [Что снимали?] Масни́цу во, доску́ на потолку́ взрыва́ли, что́бы она могла́ умере́ть. [Показывая на поперечную балку: масница – это вот это?] Да, это ж вот э́т до́ски. И вот ей у… узрыва́ли уже масни́цу, тады́ она то́льки могла́ умере́ть. А то и му́читься. А лю́ди, что, зна́ють, что ты же бога́то люде́й попо́ртила. Зна́чить, и сама́ пому́чься. Поня́тно? И сама́ пому́чься. Дак ёй уже и узорву́ть, масни́цу, родня́... это уже, як… стоя́ть ка́лы е́. Вот то… вот то она уже сконча́ется. Потому́ что ёй ни попа́ нельзя́ уже приве́сть… то́же, як кто пло́хо умира́е, да́к попа́ приво́зили, что́бы, говорю́, помоли́ў, посвя́тиў е́я – она и умре́. А то им не на́до уже… ни… ни по́п, нихто́ нельзя́. По́п уже не пое́де са́м, потому́ что знае́, что ты нехоро́шая молоди́ца, и он не пое́дет. Вот такие дяла́. [Ваша мать от чего умела лечить?] А, ба́бушка. Она загова́ривала су́д. [Кого?] Суд. Вот е́сли су́дять челове́ка, дак она загова́ривала, что́б бога́то не на…суди́ли. [Она помогала выиграть суд?] Ну да, да, да. [Не помните, что она говорила?] Не, е́то я ще́ ж мала́я была́. [От неё не осталось тетрадей с записями?] Оста́лась и за… поспи́сывала я и всё, да му́ж у меня́ дура́к – взя́ў, спали́л\ў. Свякру́ха подга́ўкнула: «Та яна́ ж ве́дьма, ты ж гляди́!». Дак он и взя́ў, у гру́бу [печку-лежанку] и спа́лиў всю тетра́дку э́ту. Так и не пришло́сь мне ничо́го и вы́учить. В голову́ ж не бра́ла. Молода́ ж ещё была́, го́в… ту́... не на́до, я ду́... А тепе́рь оно́ и на́до, да нема́. И… и научи́ть-то не у кого́. Не у кого́, не́ма уже́ таки́х ба́б, ўсе отме́рли. Э́то во́т на на́шей ву́лице я старе́е вси́х. [Спустя некторое время ДОВ показывает засушенные травы. В связи с этим спрашиваем, не защищались ли с их помощью от ведьм: Вешали что-нибудь на ворота, чтобы защититься от ведьм?] А это на́до бы́ло уже, что́б ба́ба была, да́к та́ б рассказа́ла. [Бабка ДОВ была знахаркой.] А я не, э́того не. Ну… ну… у на́с же была́ сосе́дка тут че́рез оди́н дво́р. То́же нехоро́шая ба́ба была́ – ве́дьма. А оны́ з ей не ла́дили – ба́ба ж свято́е чита́е да у́че, а та́я проти́вное всё. Дак то́же ж пло́хо было́, что… во́т, допу́стим, скоти́на в сара́е. Ну и… вясно́й она уже́ линя́е. Дак обдира́еть эту ше́рсть, и у комки́ вот та́к она ската́ется, як мя́чик. Вот э́таго уже боя́лися, что́б, Бо́же, спаси́, она не нахвата́ла с коро́вы ше́рсти. [Что она могла с ней сделать?] А она́ ж ве́дьма… ну, что хо́чешь и зде́лае. Ни молока́ не бу́де, и больна́я буде́, никуды́шняя бу́де коро́ва.