[ЛАД рассказывала о похоронах ее мужа, упомянув при этом, что икону нес старовер – см. XXIIa-15 а, в. Гроб везут на машине?] Да. [А икону спереди?] Обяза́тельно. Ико́на, хлеб… [А в каком порядке? Кто идет первым?] С хле́бом и с ико́ной. [С хлебом и с иконой?] Да. [А хлеб на полотенце?] Да, нуу и, хто полоте́нце, хто плато́чки, хто-что ло́жи. [А хлеб круглый?] Ну, э́то таки́й ж печо́ный, э́ти у…вы… хлеб таки́й ж. [Из магазина или нет?] Да, да, да. [Просто обычный?] Да-да. [И на нем солью крестят?] Обяза́тельно. И та… [И икону несут?] Да. Один челове́к нясе́ хлеб, а други́й ико́ну, трэтий гости́нцы, а пото́м уже вянки́. По два чэлове́ки ка́ждый вяно́к. Ну, е́сли там ма́ленькая корзи́нка… И таки́й ряд от двора́ до кла́дбишча. [И потом уже за венками сам покойник едет?] Да, да. Ну, а за поко́йником уже́ свое́ иду́ть, и хто там уж… уже́ мно́го. [А крест несут?] И крэ́ст нясу́ть, и там… там жа да, на кла́дбище опя́ть же нясу́ть, их же то́же перевязывать. Ой, мно́го на́до всего́. [Что перевязвать?] Плато́чками, чтоб же хто нясе́ вяно́к, дак на́до ж… Нуу, у Новозы́бкове, там платки́ носовы́е таки́е больши́е хоро́шие, а у нас уже́ обы́чные таки́е полоте́нца, если мужчы́не, а е́сли… Там же и я́мку копа́ют, дак… ой, бога́то чего на́до. [Перевязывают платком кого?] Вянки́ хто несе́ть, одного́ челове́ка и друго́го. То, что там вот, у ШШарбиничах [Малые Щербиничи] зака́пывали, а лю́ди молоды́е нясли́, оне́ завяза́ли им на ру́ки, а у… на вянки́ - вянки́ ты́е оста́лися на моги́ле. Так уже́ ка[жу]: «Де́ўки, так и на́до ж позабира́ть платки́ да отда́ть э́то людя́м!» – «АА, что мы бу́дем но́сить, мы что́ там…» И све́чи ж держа́ть, плато́чки держа́ть у рука́х дак, у… оста́нется же у рука́х же плато́чки. Све́чки забира́ем. Что ему́ ло́жим у гро́б, что па́лим. А плато́чки, хто держа́ў свячу́, остаётся людя́м. Я как, а ка́нон отправля́ють после́дний перед вы́носом. Хоть ба́тюшка отправля́е, хоть мы там… А э́то… [То есть, кто несет, тому дают платок?] Да, да, да. На ру́ки завя́зываеть. [На руки?] Да. [А как это на руки?] Ну, вот. Вот челове́к иде́ть, вот тут ра́з, завяза́ў. Вот. «Э́той, - грю, - вяно́к няси́, а на э́той во…». Одна́ ж с друго́го бо́ку др… позавя́зывали, позавя́зывали и пошли́. [На правую руку, да?] Да все равно. Як… який челове́к як иде́ть. Якой нясе́ с якей стороны́. [А крест несут или он вместе с гробом едет?] Ё нясу́ть, а ё и на гробу́ ляжи́ть - уся́ко ё. [И крышка?] Угу́. [Гроб открытый?] Обяза́тельно. И ве́нчик же на гробу́, всё э́то, всё э́то, всё. [А если кто встретится по пути?] Стоя́ть маши́ны, ня едуть. Или стоя́т лю́ди, или маши́ны, ня е́дуть. Покуль поко́йника пронясу́ть, такды́ е́дуть. [А почему так?] Ня зна́ю. Это хоть скудь иде́, маши́н же шшас мно́го, хоть иде́, е́сли поко́йника нясу́ть, уже́ там ряд маши́н стои́ть, ня е́дуть уже́, стоя́т, няйду́т. Бога́то де́ло. Ну, а э́то е́сли что, а так вся́кий ё. [А что это за гостинцы?] Ну, як то уже́ ка́жеть, там вот, напрыме́р, хто умёр, переда́йте свою́ детя́м, людя́м. Хо́чешь ты, на крэ́ст положи́, хо́чешь ты зъешь. Это вро́де як уже́ поло́же, что: с хле́бом и с со́лью и с гости́нцем. Челове́к рожда́ется три ра́зы, ему́ обешша́ется. Рожда́ется – ему хлеб даю́ть, крэстится - хлеб даю́ть, и же́нится хлеб… ти умира́е хлеб даду́ть. Вот три ра́зы до́лжен челове́к прохо́дить с хле́бом и с со́лью за свою́ жисть. Вот так. [А гостинцы эти раздают на кладбище?] Всё там же на кла́дбишше. Ну, яму́ же оставля́ють. [А на другие могилы носят?] Ну, на други́е ло́жать. [Тоже кладут?] Ло́жать на други́е. Да́ли – вот пошла́ положи́ла. Встряча́йте. Что ж: поно́сят да ка́жут: «Встряча́йте ж уже́». [А если просто на кладбище приходят, не на похороны?] То́же гости́нцы ло́жать. То́же ло́жать. [А когда приходить, надо как-то их поприветствовать?] По прыхо́ду и к… к кла́дбишшу, ну, там вот, или за гор даё, или там бугоро́к, э́то кана́ва счита́ется у на́с, стано́вишься, перекрэшшива́ешься и ка́жешь, е́сли там вот до обе́да, зна́чит: «До́брого ве́чера, че́стные роди́тели, и помяна́юшшие, и не помяна́юшшие, и кряшшо́ные и не кряшшо́ные», – е́сли ты хо́чешь. Вот, напрыме́р, у меня́ брат служи́ў в а́рмии, его там, здесь у Москве́ захорони́ли, вот доўжна́ я уже́ е́сли там яе́чко покача́ть и положи́ть на кана́ву. Что уже́ и са́льма ж пее́тся и у пе́сне ж пи́шется, что: «Нихто́ да нихто́ на моги́лку ня прыдёть, то́льки ра́ннею весно́ю солове́й пропоёть…» - пропоёть и что нихто́ ж ня пры́дя. «Помр\у я, – ка́же, – помру́, похоро́нять меня́, и родны́е ня узна́ють, где моги́лка моя». ООй, бога́то чаго́, ми́лые мои́. Бога́то чаго́, хто ё зна́е, дак и бога́то оно́ и уйдёть, потому́ что всего́ ж ня передаси́, всего́ не ска́жешь. Ска́жешь, дак щё и посмею́тся, что: «ООй, богомо́лка». Уже отпра́вилась… [Смеется.] А як слы́шится, дак: «Ходи́ў бы, дороге́нька, ходи́ў», – къ: «Нет». Ты как э́та, и богомо́лка уже́ идёть – ня пойду́ я, а сама́ собира́юсь. Вот так. А э́то зна́ешь, аа, лю́ди… и вся́кие ж лю́ди, и на́до слу́хать усё и не се́рдиться за э́то. Что ж ты сде́лаешь? – «О́тче наш»… На чужи́й, кажи́, рото́к, не наки́нешь плато́к. Челове́к каза́ў, за́чы уже́ де́ло срэ́зано. Вот так что всё уже́. Врэ́мя, годы́, оой. [Так яичко покачать не каждый раз надо при походе на кладбище?] Ну, э́т на Ра́дуницу. [На Радуницу?] Да. Ну, а там же ты пришёў, перэд кла́дбишшем, и ушёл с кла́дбишча, дак хрэ́стишься. То́же станов\ишься на краю́, перекрэ́шшива́ешься тры ра́зы, крэ́ст положи́ть на себе́. И сказа́ть: «Царство небе́сное, всим ве́чный поко́й: и зна́юшшим… – уже́ свои́х же помяне́шь, а тады́, – и зна́юшшим и ня зна́юшшим, помина́юшших…», - и мо́жешь помина́ешь уси́х христиа́н. Лю́ди ж ляжа́ть года́ми. И вот так почыта́ешь, аа... а хто мо́же: «Шо ты там бормо́чешь?» – «Э́то я сама́». О, и пошла́. [А вы сказали яичко покачать, а потом его куда положить?] Ну, е́сли на кла́дбишше ж, ты на свои́х ло́жишь, дак ты ж хо́чешь – покрыши́шь, чтоб пти́чки пое́ли, хо́чешь – так положи́, там други́е поду́ть сбира́ть. Ё ж таки́е, что хо́дять и вслед сбира́ть – беру́т гости́нцы. [Гостинцы берут?] Да. [А не грешно это?] Даа, бах… боя́тся гре́ху – поберу́ть, да попью́ть: оны́ гре́ху не боя́тся. Да́же вянки́ бра́ли да продава́ли. А не то́льки что… поку́ль уже́... погоня́ли. Так что э́то бога́то де́ло. Ну, а э́то же, а шшас уже́ всё. Что же сде́лаешь?