[Ранее ЧЛД упомянула бабку, которая сняла с нее порчу (см. XIII-8 а, б) и лечила грыжу. Переспрашиваем – что за старушка?] А! Э́то пупо́чная гры́жа. Ну да́. [Как она ее лечила?] Ну́ она… она́ заклина́ние… не заклина́ние, а там зна́ете ско́лько вот… ну да́, чита́ла она́, це́лый ча́с чита́ла. Вот сиди́т чита́ет, хле́бом… ложи́т… [Хлебом?] Да. И убра́ла э́ту гры́жу. А тепе́рь ешшо у Го́меле у меня́ двою́родна сестра́ живёт. Вот её му́жа сестра́ родна́я, ну, там, в Го́меле, сестра́ му́жа. Сестра́. Э́то са́мо, ну́, и она с му́жем разошла́сь, ну… она́ чё-то невзлюби́ла э́ту… свою́ неве́с… неве́стку, свекру́ха. И что́ ж ты ду́маешь: позва́ла их у го́сти, принесла́ како́-то вино́, мне вон всё равно́ [?] не понра́виўся, кака́я-то… пра́здник быў, позва́ла у го́сти, мы вы́пили того́ вина́. Вы́пили вина́. И та́ выпива́ла, и она́ ж выпива́ла. А́ня зва́ли её. Ну и что́, и пло́хо ста́ло. Пло́хо и пло́хо, пло́хо и пло́хо. Вот А́нька, э́та мо́я уже двою́родная сестра́, прие́хала ко мне раз и говори́т, что с… А, На́дя зво́нит. Вот с На́дей пло́хо. Говори́т, как… ну хто́ может сде́лать – то́лько, говори́т, свекру́ха. Вино́м э́тым угоща́ла. Она ж её не люби́ла, в вот что́-то в го́сти ж позва́ла, и что́-то, наве́рно ж, сде́лала. Ну́ вот она́ прие́хала сюда́, ма́ть её уже, они с Вы́шкова са́ми. Прие́хала мать, её привезла́. Она́ вот така́я безразли́чная, пла́чет всю доро́гу, пла́чет, пла́чет. «На́дь, ну что́ с тобо́й? Мы пойдём на о́зеро схо́дим посмотре́ть, како́е там красота́». Нет, пла́чет: «Не могу́, и всё». И Серге́й мой, двою́родный брат, у Злы́нке живёт. То́же прие́хал привёз её, на маши́не. «Ну, пое́хали в Ро́гов, – говорю́, – куда́ больше е́хать?» Мы́ к э́той ба́бке и пое́хали. И пое́хали, она́ говори́т, в пра́здник не бра́ла. А тут как ра́з како́й-то пра́здник. Како́й-то, ну, не зна́ю, церко́ўный был пра́здник. И она́ [знахарка] бе́дненькая, так что у неё но́ги у само́й боле́ли, вот, зна́ешь, у неё ло́пались э́ти вот… на нога́х э́ти… ну, наве́рно э́ти, артри́т или что́ это. Сосу́ды ло́пались. И она тя́нет полмешка́ э́той карто́шки. Вы́копала… а зя́ть алка́ш был тако́й стра́шный. Вот, тот ни черта́ не помогал. «Ну, Сярге́й, – говорю́, – иди́ ба́бке помоги́, мо́же и нас и при́мет». Ну, она́ меня хорошо́ зна́ет. Вну́ка ж вози́ли своего́ и всех [нрзб.]. Вот. Ну пришла́, говорю́: «Ба́б… ну, ты та́к и та́к вот…» – говорю́ вот. Ну, рассказа́ла. – «Ла́дно. Нихто́ не заходи́те, пуска́й она́ захо́дит сама́». В ха́ту заво́дить её, ла́дно. Вот: «И ты́ зайди́, сиди́». Я то́же зашла́, се́ла в сторо́нке, а как на́чала чита́ть [нрзб.] «э́того дня́» и «препоя́санный у́жем» что́-то там… вот, ну, це́лый час. Всё, и моли́ли Бо́гом, и всё, пото́м говори́: «Вы с… не оста́нетесь ещё? И как ра́з на́до на сходу́ всё э́то де́лать. Када схо́д луны́». [На стареющей?] Да. Вот. «И обяза́тельно ско́ро, говоря́, по́лная нико…й ра́з не уезжа́йте [?]. Вот как начнётся сход, так обяза́тельно вы прие́дьте». Ну, они́ уе́хали. Уе́хали. Приезжа́ли ли ещё два ра́за – вот ка́к руко́й сняло́ с её всё. Вот предста́вьте, мо́жно в э́то пове́рить? [Что она говорила?] Ну загово́ры каки́е-то. [Препоясанная..?] Она́ мне и говори́ла… и у́жем че́м-то. И она́ мне и говори́ла: «Я тебе́, сама́ ся́дь, перепиши́ и загово́р э́той де́лай». – Да ра́зве у меня полу́чится? Мене́ ж не хвати́ло и… э́то са́мое, мне не́када вобще́. [Вы не переписали?] Не переписа́ла, у ея́ мно́го там бы́ло. Не зна́ю, мо́же… мо́же ж она́ ж у́мерла, э́тот у́мер зять, который пил стра́шне. Вот, ходи́ли по я́годы, дак закры́то до́м у ней, не зна́ю, ве́сток [?] не́ту ничего́. [Говорят, знахарка должна передать перед смертью свой дар?] Вот она́ мне говори́ла: «Перепиши́, – говори́, – на, перепиши́. Я́ тебе домо́й дам – сади́сь и перепи́сывай». У ея́ там це́лая тетра́дь. Да ра́зве всё запо́мнишь? А она́ всё наизу́сть, она́ не чита́ла, всё наизу́сть зна́ла. Во́т таки́е лю́ди есть. А своя́ семья́: зя́ть пиў, как и пьёт, до́чку его́ Ни́ну… пере… э́то, сам с любо́уницей. Е́хал – и она́ впереди́ шла́, и он маши́ной нае́хал – она́ лежа́ла ме́сяц у больнице. А от ничего́ не могла́ поде́лать с им. Свои́м, мне говори́ли, не помога́ет. [Не помогает своим?] Не помога́ет свои́м: ни зя́тю, ни до́чке – никому́. [Нельзя или не получается?] Ну, нельзя́, там напи́сано, говори́т. На́до то́лько вот… чужи́м помога́ла. И е́хали – наро́ду… [Записей от нее не осталось?] Не. Е́хали – наро́ду ско́лько! Я не зна́ю: Ни́ны уже не́ту, оста́лся то́лько… ўнук. Он у Ро́гове, по-мо́йму, щас и у Новозы́бкове живёт – не зна́ю, спроси́те яго́. Ну, наро́ду к ей ходи́ло: прие́дешь, и маши́ны! А ещё ж на́до воду́ с собо́й привози́ть. Во́ду обяза́тельно в чи́стой ба́нке, вот, она́ загова́ривала э́ту… Ну, хто́ сколь хо́чет, на ско́лько вре́мя: хто двухлитро́вую, хто трёхлитро́вую, хто поўлитро́вую. Вот. Е́сли ты забы́ла, то обяза́тельно коло́дезной воды́ на́до из коло́дца. Дак мы то́же забы́ли привезти́, дак бра́ли – там у соседей коло́дец – у сосе́дей бра́ли. И вот э́ту во́ду, говоря́т, ско́лько ты бу́дешь, э́то са́мое, сто́лько пить. У́тром и ве́чером по глотку́ и моли́тву чита́ть «О́тче наш». [Сколько воду пить?] Ну, када́ не прекрати́тся всё у тебя́ э́то. [Пока болеешь?] Пока́ боле́ешь, да. [Что ей платили?] Ничего́ не бра́ла. Кто что, она́ никада́ ничего́ не бра́ла. Ну конфе́т уже. Де́ньги вобшше́ не брала́. Конфе́т, пече́нья там привезёшь каки́х – вот э́то уже́ она брала́, а де́нег да́же ни в каку́ю. Это она ста… и́стинная была́ [нрзб.]. Вот таки́е дела́. [Она умирала легко?] Лехко́, лехко́. Она крести́лася, «Отче наш» чита́ла, вот. Э́то которые, вот зна́ете, зна́ют что… вот ве́дьмины-то отро́стки, о́тпрыски. [Кто?] ну, ве́дьмины, ну ка́к йих говори́ть – сатана́. Вот э́ти умира́ют тяжело. [Ведьмины отпрыски?] О́тпрыски, да. Сатана́, сатана́, э́то «сатани́нское отро́дье» называ́ют их. Э́ти, говоря́, умира́ют, ой, стра́шно. [Как?] Э́то что – в потолке́ ды́рки проде́лывали. [Зачем?] А на… потому́ что ход… сатана́ тут вы́шел, в ту ды́рку. Моли́лися, всё. И на сходу́ всё э́то де́лали. Вот. И кричи́т она́, кричи́т – до́лго умира́ла, по неде́ле – то́же в Ро́гове была́ ба́ба. Вот. [Что делали на сходу?] То́же ж, э́то са́мое, ды́рку э́то де́лали, е́сли не получа́ется, и стоя́т ба́бы мо́лятся, ба́бы – она́ ника́к не умрёт. И уже́ вот пора́ умере́ть, а ёна́ ника́к. [А если она умирает на растущей луне?] А про э́то что́-то не спра́шивала. Наве́рно, всё равно́ ды́рку на́до проде́лывать в потолке́. ну, не таку́ю ж ды́рку [разводит руки в стороны], чтоб вы́лезла сатана́-то, как э́то… [Дырку в потолке или в крыше?] В потолке́. Потоло́к. Ну, потоло́к. Ну́ там… Ну́ там каку́ю уже ды́рку, мо́же, просверли́ли сверло́м каки́м-нибудь, что ня бу́дут же руби́ть они́. Да есть приме́тоў мно́го.