[А кто-нибудь ещё может у коровы молоко забрать?] Ну… ня зна́ю я, хто мо́же ще́ у коро́вы молоко́ забра́ть. [Сглазить корову?] Ну, сгла́зить, сгла́зить, быва́е тако́е, мо́же и до сих пор быва́е. Ра́ньше так вообще́ ча́сто э́то быва́ло. У нас ба́бушка одна́ была́, от сгла́зу шапта́ла коро́ў у всех, хто обраща́ўся к ей, она́ шепта́ть ходи́ла. [А что она шептала?] Бог ее́ зна́е. Я сама́ звала́ её когда́-то. И она́ там своё де́ло де́лала, ше́пча, а что яна́, яна́ же ўслух, шапотко́м тихо́нечко, сама́ себе́ хо́дя круго́м коро́ўы, хле́бом и по… по позвоно́чнику, крэ́стики там вся́кие рысу́е на… на позвоно́чнике. А что ше… ше́пче, я ня зна́ю. [А хлеб на позвоночник корове клала?] Она́ вот бяре́т таки́ комо́чек хле́ба де́лаэ, по… по позвоно́чнику таку́э кре́стиками, по всём позвоно́чнику. А что яна́ там шапта́ла, Бог её зна́е. [А не говорили, как можно корову сглазить? Что они делали?] Ну, отку́да ж я зна́ю, кто… что яны́ де́лали. Говоря́т, есть таки́е лю́ди, что ничего́ не де́лавши, гля́ня на коро́ву и ўсё, и сгла́зиў уже́. Есть таки́е, глазли́вые лю́ди. [А не говорят, почему они становятся глазливыми?] А хто их зна́е? Бог йих зна́е. [А как ваша корова заболела?] Ну она́ ня заболе́ла, она́ про́сто ня ста́ла дава́ть дои́ться. Вы́мя вот таке́нное, распира́е, она́ не подпуска́е бли́зко и ўсё, дои́ться не дае́ться. Пришло́ся мне ба́бу Та́ньку зва́ть. Пришла́, пошапта́ла, я се́ла зра́зу под ее́, и она́ ўста́ла как ўко́панная. Ну вот что-то ж тако́е есть. [А баба Танька сейчас живёт?] Не, она́ умерла́ уже́. Она́ тогда ще́, когда́ я была́ молода́я, она́ уже́ така́я была́, как я сейча́с. Так что уже́ ее́ даўно не́ту. [А людей она тоже шептала?] Не, люде́й она́ ня шепта́ла, у нас люде́й друга́я ба́бушка была́. Яна́ да́же моя́ ро́дственница была́, моего́ му́жа бы́ла праба́бушка. Праба́бушка. Ста́рэнькая ба́бушка была́. [Как её звали?] Га́нна. Га́нна. Зва́ли ее́ тогда́: ба́ба Га́нна. [А фамилия?] Гри́шшенко. Ка́к же её о́тчество было́? А́нна, А́нна, забы́ла. Забы́ла. [И баба Ганна детей и взрослых лечила?] Да, де́ток шапта́ла и от сгла́зу шапта́ла, ис… от испу́га шапта́ла, всех шапта́ла. Она́ така́я бы́ла о́чень така́я, хоро́шая ба́бушка така́я. Она́ нико́му никогда́ зла́ ня сде́лала за свою́ жи́знь. Хоро́шая ба́бушка така́я была́. [То есть, у неё дар от Бога?] Я ду́маю, что да. Хоть и… и сгла́зять, дак то́же не от Бо́га, так от зло́го. И хоро́шее де́ло де́лать. Хотя́ по-бо́жески э́то грэ́х. И шапта́ть грэ́х. Э́то говоря́т, что э́то, не… не от Бо́га дар. Но помога́ў же? Помога́ў. Зна́чит, нява́жно отку́да, лишь бы помога́ў. [А она что-нибудь особенное делала, когда лечила?] Ну что яна́ осо́бенное де́лала. Я вот не́сколько раз ви́дела, она́ со́льку бярэ́ть, соль, шчепо́точку со́ли. И вот со́лькой э́той вот что она́ там ше́пча, и со́лькой э́той, со́лькой. А пото́м э́ту соль на́до бы́ло, чтоб по ёй не ходи́ли, куда́-то так, в тако́е ме́сто ее́ закопа́ть и́ли что́-нибу́дь сде́лать, чтоб не ходи́ли. А е́сли хле́бом шапта́ла, то обяза́тельно на́до отда́ть соба́ке, и причём сра́зу, чтоб ён его́ раз – и съеў. [Своей собаке или чужой?] Да любо́й. [А у вас она кого-нибудь заговаривала, шептала?] Мои́х дяте́й шапта́ла от испу́га. Быва́ло, что там и́ли соба́ка напуга́е, и́ли шче́ что-нибу́дь, и́ли ня спить соўсем, крычи́ть и крычи́ть, крычи́ть, ка́жется, ну что тебе́ на́до, накорми́ла, перепеляна́ла, ну, ну спи ты бо́га ра́ди. А он орэ́ть и орэ́ть. Вот она́ при́де, что́сь там над им по… поколду́е, он замолча́ў и засну́ў.