[Говорят, весной праздновали 40 мучеников?] Э́то со́рок му́ченикоў, э́то на Со́роки. На Со́роки, як пра́здник зове́тся. Ну у нас э́то на́до, чтоб напе́кть было́ хо́ть со́рок пирожко́ў, хо́ть со́рок ла́док... чтоб было́. А среди́ по́стья хрясты́ пякли́. С чи́стой муки́ и ржаны́е. [А ладки – это что?] Ну, вот, то бли́н же пяче́шь, а э́то ла́дочки во́. Ра́з, ло́жкой: шлёп-шлёп... вот и зове́... ла… не пирожки́ уже́, а ла́дочки… Э́то в сковороде́ ж… [Оладушки?] Да, да, да… Э́то ж на сковороде́. Всё равно́ ж пяче́шь. [А не говорили, что на Сороки 40 птиц прилетают?] Э́то да. И пти́чка гнезда́ не вье́. [Не вьёт гнезда?] Да, пти́чка гнезда́ не вье́х. Де́ўка не заплета́е косы́. Э́то так, со́рок му́ченикоў, да́же во напи́сано в кни́жце, что о́зеро было́ и потопи́лись. [А птички разные? Что это за птички?] Ну, пти́цы же, як, пти́цы ж... мно́го пти́ц вся́ких же… дак вот так э́то уже́ там ня ўси́ так, но та ты уже́ так дока́зываешь, что, як там: «А что де́лать, да́же сёдня пти́чка гнезда́ не вье, а ты хо́чэшь де́лать». Вот э́то там во чтоб вы загада́ли, а я что́б я…. Е́сли там уже́ пти́чка ня… ня вьеть гнезда́. Пра́здник таки́й, что ничёго нельзя́ де́лать. То́льки помоли́ться Бо́гу, ну, хо́шь – поляжи́, хо́шь – посяди́, хо́чешь – поля́кай. [Усмехается.] А рабо́тать нельзя́ вот. А ў Белору́сии… вот я была́ у старове́роў, так там, е́си, вот, пра́здник… як е́здила там вот, о́коло Сморго́ни, под Литво́й, сын живё... Дак да́же вот се́но ляжи́т, на́до су́шить, вот у нас э́то не глядя́ть, е́сли пра́здник, хоть яки́й пра́здник, е́сли се́но сухо́е, сопу́ть, грябу́ть, сё э́то, на́до ж согрэ́ть, поку́ль сух… А там: «О́й-ка, глянь… А се́но ж во яко́е сухе́нечкое». – «Бог намочи́ў, Бог и вы́сушэ». Да́же ничёго ня де́лать, ни… капита́льно ня де́лають. А я… а мне тады́ аж стра́шно, я гъ: «Ой, у нас дак рабо́таеть, а то что тут… чи якаки́е усвяты́е, уже [нрзб. – 02:18:07,573]… Ходи́ла, е́здила щас тады́.... Нельзя́. Э́то Бо́жья во́ля. И вот яны́...