[До этого рассказывала, что батюшка дает ей читать книги.] Щас же то́же… ра́ньше была́… и́ли компо́т, и́ли ко́ливо уже́ зва́ть, е́сли там, ти узвар уже́ по-деряве́нски. А сейча́с же на́до уже́ пшани́цу навары́ть, ти с мёдом и́ли с са́харом, что́бы уже́ куть… на сто́л уже́, як поко́йника, дак на стол уже́ ка́ждому в тарэ́лочку по тро́шке э́тый пшани́цы ло́жать, а тады́ уже́… [Именно пшеницу варят?] Пшани́цу, да, ва́рять ка́шу, сейча́с уже́ таки́й зако́н. А узвар поста́вили, и гру́ши ж таки́е, ну, хоро́шие ж уж де́лаешь и усё. А ён [батюшка] и каже́: «Ну доку́ль ты бушь э́ту… ста́вить на стол?» А як… ну э́то ж то́же так тихо́ньке ж во двои́х коло

[нрзб. – 01:40:44,383] як: «Поку́шай-ка, яны́ ж тут же яки́ с… с ви́шней… ти с гру́шей, с я́блоком». Ён так па́льцем, а лю́ди ж глядя́ть, что ён мне загада́л па́лец: «Закро́й», – зна́чит и всё, «бо́льше не разгова́ривай». Раз показа́л так – ўсё, молчо́к. Уже́ яму́ ни сло́ва не обя́заны сказа́ть. Потому́ что нельзя́, лю́ди ж глядя́ть. К… кто… к… «Что табе́ ба́тюшка показа́ў-то?» Я гъ: «Э́то наш знак». [Усмехается.]