[Яйца на Пасху вы красите?] Да, в суббо́ту, в суббо́ту кра́сим. [Почему они должны быть красные?] Почаму́ они́ должны́ быть кра́сные… Ну, рад… кра́сное – э́то ра́дость. Ну вот уже́ ж Храсто́с воскрэ́с, ра́дость на всём, и Бог рад, и людя́м веле́ў ра́доваться. Так? Краси́ть необяза́тельно у кра́сное, ра́ньше про́бовала я кра́сить ве́ники вот, бярёзовые. Остаю́тся ж ве́ники, запаса́ешь, як у ба́ню. Ве́точек эты́х, листо́чков, нашмарга́ешь, зялёные получа́ются, вот. Вся́кие кра́сять я́йца. [А ещё чем красили?] Ой. Кра́сять, ещё зна́ете, любо́й, вот вясно́й токо начина́ет, э́то, любы́е там, вот, сморо́дина распуска́ться. Малю́сенькие цвято́чки. Ма́жешь ма́слом подсо́лнечным, цвято́чек прыкле́иў, ни́точкой пообма́тываў ка́ждое яи́чко и кра́сишь. И вот получа́ется… Пото́м, када́ покра́сишь, ни́точку снима́ешь и где ни́точка была́, там, вот так вот, наи́скось, там, яко́е зря… поло́сочками яйцо́, а де листо́чек, тоже бе́ленькое, не взяла́ся ж кра́ска. Вот таки́е разноцве́тные, вся́кие. Вот, во́ском ка́паешь, э́ти, ка́пельки, по яйцу́. Вот, вот све́чечка гори́т, там по яйцу́ – как, кап, кап, кап, кап и опуска́ешь. И вот воск же э́тый застыва́ет, не дае ж краске браться. Вот. Тоже, всяки прыду́маем! Прыду́мываем вся́кие. Но обы́чно в шелухе́ ў лу́ковой кра́сить, обы́чно. [А на Чистый четверг тоже красят яйца?] Не, не-не. На у Чи́стый четве́рг не кра́сять, не [ранее в интервью ЦАП рассказывала о точ, что на Чистый четверг на кут кладут яйца – см. Va-15, 14, 16, 17]. Обы́чные, е́сли ло́жишь, то туда́ обы́чные я́йца. А ў суббо́ту уже́ да, в суббо́ту кра́сишь. Ещё кра́сить яйца, тоже таки́ пра́здник, наподо́бие Па́ски, ну, мы назыв\аем его Уше́сте. Шесть няде́ль от Па́ски. А по-бо́жему называ́ется Вознесе́ние Госпо́дне. Вот то́же пяку́т куличи́, хо́дим на… на… кл\адбища, кра́сим я́йца, и хо́дим отвяда́ть поко́йникоў. [Отведать покойников на Ушесте надо?] На… на Па́ску не разреша́ет, на Па́ску, по-бо́жему, не разряша́ется ходи́ть, потому́ что на Па́ску оны́ прынима́ют са́ми госте́й, поко́йники. А, э́то, а на… хо́дять, йим да́ли роди́тельская суббо́та, ой, роди́тельский, ну как его, помина́… как э́то… ўторник. Ра́доница. Вот, Ра́доница, вот тада́ да. И то вот, ско́ко я была́ ў це́рькви, всё вре́мя ба́тюшка и гоово́ря, что не… э́то о́чень гряшно́, но мы обы́чно тя́нем хотыли́, вы́пить, закуси́ть, и там сяди́т, компану́ет, и не́которые что и спя́ть там на моги́лках. Не поло́жено, это о́чень больши́й грэх. Положи́ гости́нцы, посы́пь сольки, пшанца́, и всё, цвято́чки постаў и уходи́. Нельзя́ пья́нствовать, э́то больший грэх, и йим пло́хо. Родите́лям. Но а мы обы́чно как де́лаем. Ну мы уже ў после́днее вре́мя с до́чкой то́же пое́дем, вот, цвято́чки покупа́ем, поста́вим гости́нцы, и домо́й е́дем. А до́ма уже́ пи́й, ешь что хо́чешь уже́. [А как надо сыпать соль?] Хре́стиком сы́пешь вот так. [На могиле?] На моги́лке, хре́стиком, то́ко ня там, где голова́ ляжи́т, а там, где но́ги. Где кре́стик торчи́т. Где крэ́стик. Посы́паў со́льки, посы́паў пшенца́, это бо́жьим пти́чкам. И положи́л там печену́шечку, конфе́тинку, и цвято́чки там, полоте́нце завяза́л. Что… хто что уже́ приду́мае. И всё… [Пшено тоже крестиком сыплют?] Да, то́же крэ... Усё-всё, на кла́дбишше всё сы́пать крэ́стиком. [А полотенце для чего?] Полоте́нце – э́то и́хняя доро́га. Э́то доро́га, кото́рая ука́зывае йим путь домо́й. Вот, явля́ются ж лю́ди, сня́тся ж во сне, что прыхо́дя домо́й там обы́чно. Во, сва́ха [КВА], она́ вам не расска́зывала? У ее́ помёр па́па, помёр ее́ па́па и… а ма́ма не ве́рыла ее́ вот у э́ти, у пры́казни вси. Ну вот када́ помёр сва́хин оте́ц, она́, говоря: «Ляжу́ но́чи, слы́шу, – говоря́, – открыва́ются две́ры». И яна́ ни де́вять дней не отправля́ла по ём, вот, на́до ж помина́ть, де́вять дней, со́рок дней, поўго́да и год. Э́то обяза́тельно помина́ть на́до. А она́ де́вять дней не отправля́ла. Ну, обы́чно, када́ отправля́ють, э́то что. Вот када́, говоря́т, роди́тельская суббо́та, э́то – поми́нки. Ой, гляди́шь, сёдня поми́нки, роди́тельская су… ро́дичи, называ́ются у нас, ро́дичи. Гляди́шь, сёдня ро… за́втра ро́дичи. Ва́рышь компо́тик, или да́же ча́ю, лишь бы с той, з води́чки из горя́чей шёў пар, паро́к шёў. И ло́жишь у ло́жичку во́зле тарэ́лочки, и там, кусо́чек хле́ба, е́сли не́ту ни печану́шки, ничего́, ло́жишь кусо́чек хлеба. И́ли спеке́шь бли́на там яко́го-нибу́дь. Ну, она́ это ничё не сде́лала. Говоря́, лягла спа́ть. Слы́шу, говоря́, откры́лись две́ры. Слы́шу, хтось топ, топ, топ. И слы́шу, говоря́, ло́жками бря́згае. Всё попрятано, а ее́ ло́жки бря́згают. Говоря́: «Ну что ты уже́ пришёў? Иди́ уже, отко́ль пришёў». И поруга́ла она́ его́. С тех пор ста́ла ложи́ть, ничё не получи́лось уже́. Ни… ни то́пания, ни… ни сту́ку, ни что. Вот э́то с сва́хиным отцо́м так бы́ло. Что то же есть. [Почему он приходил?] Ну, оны́ ж хо́дят. До сорока́ дней оны всё, всё, всё до́ма, говоря́ть, те́ло там – а душа́ до́ма. До сорока́ дней. С сороковы́й день им уже́ ст… пред ими предстои́т суд Бо́жий – куда́ отпра́вить его́, у рай или ў ад. Но, у рай э́то рэ́дко, у рай попада́ет тот, хто, гъворить, помёр, вот, Па́ска сёдни, а челове́ка хоро́нят заўтра, до… от Па́ски и до Ра́дуницы, ну, за э́тих де́вять дней, вот. Де́вять дней, хто па… поумира́ў в э́ты… в э́ту… девятидне́ўку, то, говори́т, попада́я в Рай. Но э́то гово́рытся так, а нихто́ ж там, ня зна́е, ти в рай, ти в ад. А так…. гово́рят так. [Вы сказали она ему стала с тех пор что-то класть?] Ст… Ка́да роди́тельская суббо́та, вот, обы́чно, роди́тельская суббо́та, но мы де́лаем, ну, ро́дичи н… вот, обы́чно н… ходять четвёртое ноября́, перяд… шасто́го н… января́, пе́ряд Рождяство́м, у декабре́, вот забы́ла, ещё, щё када́… щё када́-то, ў ма́рте, по-мо́ему. Ну вот ка́да Па́ска, пост э́тый иде́ть. И яна́ ему́ не положи́ла ничо́го, не поста́вила, и ўот он пришёў у го́сти к ей, а она́ ни питну́ть ему́ не поста́вила, ни кусо́чек хле́ба не положи́ла. [В хате?] У ха́ти, да, да, у ха́ти. На стоў. Вот, на стоў. Обы́чно ста́вим тарэ́лочку, налива́ем у глубо́кую тарэ́лочку вот там чай или компо́тик, и ло́жим на тарэ́лочку вот так ло́жку. Ло́жим там конфе́тки, пячану́шки, да́же е́сли э́того не́ту, кусо́чек хле́ба положи́ и всё. Ну, быва́е моме́нт, что све́чечку поста́вишь, быва́е, что, е́сли до́ма не́когда, там, беги́шь на горо́д там иль что, про́сто так, када́ уже́ запа́лишь све́чечку, и яны́ обяза́тельно побу́деть. И ў суббо́ту у́тром ра́но то́-же на́до э́то де́лать. [В родительскую субботу?] У роди́тельскую суббо́ту, обы́чно роди́тельская суббо́та. [До сорока дней всё время стоит свечка?] До сорока́ дней када́ челове́к у-у… помёр, вот, челове́к, вы́несли челове́ка – обы́чно ра́ньше ста́вили челове́ка, ста́вили там, на у́гол, на кра́сный, сту́льчик там, табурэ́точку, скаме́ечку, и налива́ли води́ч… ста́вили, расстила́ли плато́чек, вот, бе́ленький, кисе́йный, и ста́вили стака́нчик с водо́й. И ка́ждый день води́чку эту вылива́ли под кра́сный у́гол, на у́лицу, вот. Но а сейча́с уже́ прыспосо́бились, в на́ше врэ́мя – свя́щеной воды. Вот расстила́ет на табурэ́точку плато́чек, и ста́вить свя́щеной води́чки стака́нчик, и ён стои́т со́рок дней. [Не меняют его?] Не меня́ют, да, потому́ что э́то свя́щеная вода́. И када́ на сороковы́й день уже́ человеку отсчита́ють уже́ вот, сёднишним днём, что он помёр, счита́ет – сороковы́й день за́втре – челове́к тот, ну, прыме́рно, по мне там или я, бярэ́ть э́тот плато́чек, соль, хлеб, сахар, мёд, е́сли ё везе́шь у це́рькву и поднима́ет дух, вот, чита́ет моли́тву (я по ма́мке, по па́пке отправля́ла), нагина́есся там, не́сколько ж челове́к, ни одна́ я, не́сколько челове́к, и нагина́есся, вот такой ёны́, ба́тюшка, чита́е, а две́ э́тые прыдво́рные, платочки э́ты поднима́еть, вот так де́ржат пе́ред ка́ждым, и поднима́ет э́ти плато́чки, поднима́еть его́ дух. И тада́ уже́ его́ отправля́ють, отправля́ють, я ж говорю́, и́ли ў ад, или в рай уже́ вот. Тада́ ён уже́ всё, тада́ ён уже́ не хо́ди некуда́, всё уже́. Тада́ прысни́тся там уже́. Вот мне па́па сни́тся – всягда́ боле́ю, ма́ма – к пры́были всегда́ сни́тся. Вот, хто как. [Если снится близкий человек, что бывает?] Ну и что? Вот запомина́йте, как вам, пове… удо́бно он сни́тся или не. Я говорю́, да́же, вот брат: а мне бы́ло, во, помёр мой брат, он, э́то, два́дцать шесто́го во бу́дя ию… А сёдня како́е число́? [Соб.: Двадцать шестое.] Во, сёднишним днём – вот, Ца́рство Бо́жие – сёдня помёр мой брат, рак жалу́дка. Э́то шесть лет уже́, у двяна́дцатом году́. ИИ я сплю на крова́ти – э́то ще́ де́вять дней не было́, вот, как ён то́ко помёр – сплю и не, тишина́ и хто-то меня́ за руку́, так вот, дёрг-дёрг, за ночну́шку, и дёргая. Я просну́сь – никого́ не́ту. И так дёргаў мене́ тры́ дни. Как то́ко ля́жу, он мене́ дёргае. Я пое́хала ў це́рькоў, спроси́ла тут, вот у Сямёновны [ЦМС] ў э́той, она́ ж чыта́е тоже́, она́ уме́е чита́ть, Сямёновна э́та. Я спроси́ла, и она́ говоря́: «Едь це́рькву, панахи́дку, отпра́вь панахи́дку». Отдаёшь де́ньги там, ло́жишь. То́ртик покупа́ешь, или́ хлеб там, и́ли конфе́ты, что уго́дно там, ну, Бо́гу уго́дное. Я пое́хала, отда́ла панахи́дку э́ту, прочита́ли, не стаў сниться. Сниўсь, тры дни́ подря́д снилсь, дёргая мене́. Ничё не гово́ря́, а дёргае мене́ за руку́. Ну вот, вот тако́е бы́ло. Бы́ло вот тако́е.