[Были раньше люди, к которым обращались, чтобы обмыть покойника?] Дак э́то… када́… када́сь приме́рно во… э́то… мой муж умёр. Во сосе́д… сосе́док, же́ншшин позва́ла, оны́ пришли́, помы́ли и… и э́то. А сейча́с, щас люде́й няма́, вот и позва́ть няма́. О, э́то у меня́ там подру́га на той у́лице живе́ и того́ год бу́де, э́то ме́сяц… и два́дцать пя́тое… он умёр. Дак ён мужчи́на здоро́вый-таки́ был. Ну он так не сказа́ть по́лный… ну здоро́вый-таки был мужи́к. О помёр. Она́ мне позвони́ла, я прышла́. Ну ён ешше́ жиў был, дак я пришла́. А быва́ло, я к им ходи́ла, дак я то́льки я приду́ ён: «Ива́новна, а чё ты мне смерть не… не… не э́то… не вяла́». Я кажу́: «Вить, а я, хоть бы и шла смерть, дак отпихну́ла б. О. Поживи́ ешше». «Ай, что э́то за жизнь. Во́чи не ба́чити, о… ву́ши не чу́ити… сиди́, як дура́к каки́й». Во. «Так ты» – кажу,\ – «не голо́дный, ухо́женный, чи́стый. Шо тебе́ на́до. Сиди́ гуля́й. О. Руко́й махне́. Дак то́шно [точно], что я яму́ смерть и привяла́. Прышла́, он ля́жеть и… до́чка прие́хала со Злы́нки. Ихня́я. У их дво́е дете́й. Сын оди́н умёр. Ой. Я прышла́, они́ мне ка́жу: «Так и так». И он при мне умёр. Дак она́ ка́же: «Он ўсё ўре́мя тебе́ проси́ў, чтоб ты смерть… дак ты яго́ и привяла́». И он и умёр. О… ну он уже́ ляжа́л без созна́ния. Ды́хал так, наве́рно, без созна́ния и пры мне умёр. Ну мыть. Я и кажу́: «Нин, ну кого́ тут позва́ть мыть». Ба́бы же яго́ не по… ну помы́еть… не поды́меть. Старьё э́то ничто́. Э́то ж на́до уже́ мужика́. А дочка́ позвони́ла ў бюро́. Прые́хали… и вы́мыли, и наде́ли, и гроб привязли́, что яна́ сказа́ла, то и привязли́. Костю́м. «Костю́м» – каже́, – «у нас свой». И руба́шка но́венечка, и костю́м. Ня на́до. Всё церко́вное привязли́. Покрыва́ло и всё. Вы́мыли, побры́ли, положи́ли, честь че́стью. Наза́ўтра… и пое́хали… наза́утра прые́хали… о… часо́ў ў де́сять. Пое́хали я́мку вы́копали, показа́ли, где. И отвезли́, и похорони́ли, гро́ши отда́ли, всё. Ну так. А чшас няма́ люде́й, не́кому хорони́ть. [А раньше говорили, что родственникам нельзя мыть? Чужой кто-то должен?] Ну, коне́чно, так, сосе́ди. Ну… ну… н… ня зва́ли, что прыме́рно. Я́на так я вам скажу́. Вот окно́, косячо́к, тут дом… дом… там… уме́рла её ма́тка, дочка́ в го́роде там. Яна́ нико́го ня зва́ла. Дочка́-то. Её парализова́ло. Она́ прие́хала… два дни тут еёй. Ну яна́ без созна́ния ляжа́ла. То она́ уме́рла. Она́ сама́ ее́. Як она́ мы́ла? Тря́почкой мо́крой повы́терла, всё э́то поразряза́ла на ёй. Тря́почкой як… повози́ла мо́крой, сама́ и наде́ла. Всё. [А с этой тряпочкой и водой что-то делали?] Дак, повы́лить, як он быва́ло, что… е́здили одну́ в больни́цу мы́ли, ну.. в больни́це пря́мо мы́ли. Ну и что… помы́ли там ўсё, поброса́ли да и всё. [А обычно эту воду куда-то выливают?] Обы́чно, як до́ма, прыме́рно, мы́еть поко́йника. И з у́лицы под кут. Вылива́ють. [А тряпочки?] Ну тря́почки э́тые… э́то… прикопа́ют. [Там же прикапывают?] Да, ну по́неел ты ўсё, вот что. [А не рассказывали, что с этой водой плохие люди могут что-то сделать?] Ня зна́ю. [Кому-то подлить, может быть?] Ня зна́ю, э́того ня зна́ю. Тако́го… тако́го ня слыха́ла. Ня зна́ю, э́то, вот, быва́ет, что… подвя́зывають, быва́ет, вот рок раскрыва́ется, чялове́ку, подвя́зывають. Во. Но́ги звя́зывають, ру́ки не держа́тся, звя́зывают, пока́ ён засты́нет челове́к, понима́ешь. Ну… то́льки… чтоб не забы́ться, када́ на кла́дбишше уже́ вязу́ть, чтоб всё э́то поразряза́ть. [Зачем?] А то одны́ так забы́ли, дак ўсё ўре́мя сни́ўся. «Положи́ли вы мене́ звя́занного». Дак стара́ются ўси уже́ бяго́м поразвяза́ть и… ў но́ги туды́ поподта́птывал и ўсё. Ну то́льки э́то… чтоб поразвя́зывать. Вот так. [Если снится, что-то можно сделать, чтобы не приходил?] А одна́ куры́л. Дак ня… ня положи́ла… папиро́с забы́ла положи́ть. И присни́ўся сон. «А ты мне и папиро́с не положи́ла». Дак сосе́д умёр… вот, дак она́ пошла́, ка́же: «На, Серёжка, перяда́й яму́ па́чку сигаре́ток», положи́ла яму́. Ка́же: «Перяда́й». Ка́же: «Бо́льше ня ра́зу ня сни́ўся». [Тогда передаётся со следующим покойником?] Да, да, да. Вот так. Хто яго́ зна́е. [А та женщина, которая сама обмывала, с ней что-то потом случилось?] Да ничё живи́… живе́ она́ в го́роде, дочка́-та, Лю́да. Сама́, нико́го не зва́ла, ничто́, сама́. Всё. Вот так. Сама́ помы́ла… тады́ уже́ э́то… гроб уже́ привязли́, дак уже́ хто по прихо́де, дак уже́ попроси́ла, да положи́ла ў гроб да и всё. Сама́. Ну и что. И ничё. Так у нас э́то, что́бы свой них… них… нихто́ ня… ня… ня де́лал. А она́ сама́.