[Что делали, если ребёнок долго не ходит или не говорит?] До́ўго ня говорит – дък ба́бки ж были́, шапта́ли, вот. А ня хо́де – так то́же ж ба́бки шапта́ли – к ба́бкам обрашша́лися. Ну. Ра́нше ти така́я больни́ца была́, ти что – и в больни́цу е́здили. [А как бабки шептали?] А ти я зна́ю, як они́ шапта́ли. Хто як уме́ў – так и шапта́ли. [А вы своих детей водили?] А я свои́х – у мене́ дете́й не было́ бога́то – у мене́ одна́ дочка́. У мене́ дете́й не было́ бога́то, у мене́ – одна́. Так что я никуды́ не шэ… ходи́ла, ни шапта́ть не води́ла никуды́. Я… мне не́коли было́ ра… э́тое… расти́ть. Мне расти́ла… дед и ба́ба расти́ли. [Если не ходит, тоже к бабкам водили?] Да, к ба́бкам не х… не хо́дит – в больни́цу води́ли. А то, вон, я́к-то ра́нше бы́ли сто́йки – в сто́йки станови́ли таки́ дерэвя́нные. Сейча́с у мане́же, да всё, а ра́нше така́я… така́я во я́кась табурэ́тка – поста́вят и стоя́ть. [А одевать ребёнка начинали?..] А одява́ть коли́ р… ра́ньше… Щас во як то? Колго́тки, да всё ти э́то. А ра́нше пялёнки. Да пялёнки яки́е? Не было́ ж материа́лу, а к… а льня́ное всё. [Льняны́е были?] Льняны́е, да, пялёнки. Э́то сэча́с усё тако́е, а та… ра́нше тако́го, мои́ де́ти, не было́. [Как говорили, пока ребёнок не родился, ему можно готовить пелёнки?] Ну, як ро… не роди́ўся, тады́ як того́… Э́того ж льняно́го по́ўно бы́ло всяго́, дък че… куды́ его́ гото́вить? Вон, ро́дится – во и гото́вое всё. Загоде́й, сказа́ли, готова́ть няльзя́, як дитёнок, во, не ро́дится. [А почему?] А я ня зна́ю, но вот так гово́рють, и загоде́й готова́ть ничо́го нельзя́. И хоть и сэча́с, дък запрэща́ють, говорю́ть: «Не гото́ўте загоде́й. Ро́дится – тады́ купля́й, э́то ж ня то, что нема́. Лу́чше гро́ши собира́й – во тады́ пошёл, да и купи́ў». [А как долго ребёнка пеленали?] Ну что пеляне́… Ну, пялёнки. [А до какого возраста?] Ну, дак яко́го? Як начина́э ходи́ть ти по́ўзать – во тады́. И то ще у пялёнках ложи́ли. [А где их сушили, когда стирали?] Ну, где суши́ли? У пе́чи, во гру́бе ж. [Показывает рукой на печь слева от собирателей.] Ё во: пе́чки топи́ли, гру́бки топи́ли – они́ ж горя́чые – и суши́ли. [Не говорили, что нельзя, чтобы пелёнки кто-то из чужих увидел?] [Переспрашивает.] [Можно или нельзя, чтобы кто-то из чужих увидел пелёнки?] Як? Забира́ў хто ти як? [Соб.: Нет, увидел.] Ну дак и что? Что, куды́ ты бу́дешь их хова́ти? Э́то ж ня то что, во, одна́ пялёночка – э́то ж бога́то на́до; во, на пе́чы де́лали таки́е во ве́шалочки и ве́шали всё – суши́ть же на́до было́. А хоть, во, на чэряна́ жа… горя́чая – на чэряну́ рас… стира́ешь, разло́жишь и су́шишь. [А черена – это у печки что-то?] Да, пе́чка во. Во, ну, ляжа́нка – ляжи́шь на э́той, так э́то черяна́ э́та – дък разло́жишь и су́шишь на э́том на всём. [Не вышивали на этих пелёнках?] Не, ня вышива́ли на пялёнках – да́же чтоб рубца́ не было́, шоб детёнку не ўпи́тывалось у те́ло. Вышива́ли – во вышива́ли, тако́го… [Показывает на кровать за собирателями, на ней лежат 4 подушки в наволочках, вышитых цветами.] Полоте́нца вышива́ли да пол… на́волочки, а… э́то не вышива́ли, пялёнок. [Соб., про наволочки: Это вы вышивали, да?] Да. [А имя можно было заранее ребёнку давать?] Ну, э́то я… як хто жала́э. Вуже́ хто упярёд на… наме́тиў: так называ́ть, а тый ка́[ж]э так называ́ть – э́то ня все… ня всё так. Ну, мо́жно было́ называ́ть: хто яко́е лю́бит, так и де́лает. Так и… як сэча́с. Напрыме́р, мне нра́вится одно́ – друго́е други́м. Як молоды́е назову́т, так и пойдёть. [А если ребёночек умирал при родах – его называли?] Ну а як же? Да́же и крясти́ли. Потому́ шо, як умрэ́ть, во… во це́рькву не вози́ли, а ба… ба́бка пры́де, моли́тоўку почыта́е – во счита́еся ужэ́ хрящёный. А е́сли нехрящёный – хреста́ ж ня станови́ли, вот. Потому́ что нехрящёный детёнок. А так хрясь… хрэсти́ли. [То есть, он родился мёртвенький, его покрестили и хоронят?] Да, покрэ́сти… не по… его́ не крясти́ли – вот, моли́тоўку почыта́ла ба́бка яку́ю вот, и всё. На э́том и всё. [А вместо креста что-нибудь ставили?] Ничо́го вме́сто хреста́ не станови́ли. Ну, па́мятничэк, там, поста́вят яки́й – сто́лбик яки́й, да и всё. А… Е́сли няхре́щаный, а хре́щаный – так стано́вят хрэ́стик. Так и взро́слые: е хто няхре́щаный, дак и не стано́вяти хреста́, а, як того́, па́мятник ведь и́ли яки́й-нибудь сто́лбик. [Столбик из дерева, да, просто?] Ну, к де́ре… з де́рева, да. [А когда ребёночка хоронят, ему что-нибудь особенное в гробик кладут?] А что ему́ поло́жишь? Ну, ико́нку ло́жать и… да хрэ́стик у ру́чки даю́ть, и всё. А что б еще́ поло́жать туды́? [А ему давали имя?] И́мя? Ну а як же? Без и́мени ложи́ть у гроб? И́мя дава́ли. [А крёстные родители были у такого ребёнка?] Ну так, назову́ть, напрыме́р: «Ты хрёстный яму́. Ну, ты, напрыме́р, бу́дешь» – и так же хрёстная. Вот и всё. Ба́бка уже́ почыта́е – та́я уже́ ска́эт: та́й и та бу́де хрёстные – и всё. А шо ему́ ще на́до? Там, е́си роди́ўся он во як – что та́мака еще́? Там и гроб таки́йсь де́лали: ще… с до́сточэк сде́лають, собью́ть яко́е та́мака оно́.