[Есть что-то, чего нельзя делать на Благовещение?] Ничего́ не де́лают – э́то пра́здник большо́й, вот – ничего́ не де́лають. [Девушки заплетают косы?] А! На Благове́щенне… [Вздыхает.] Пти́чка гнезда́ не вьёт – кра́сна де́вица косу́ не плетёт. Во так. [А что, в праздники работать нельзя?] Да. А вы зна́ете, что? Я рабо́тала во тут, жила́ – Га́ля Ко́мышко, свята́я – она́ по поко́йниках чита́ла, ста́рая де́ва, за́муж не ходи́ла, ничего́, вот, моли́лася всё вре́мя, э́то… Вот я иду́ с рабо́ты в два часа́ дня. Сиди́т она́, говори́т: «Нин, сходи́ ты мне бато́н купи́». Ду́маю: мне ж так не́когда! Мне ж и поло́ть на́до, и всё… Я гоорю: «Ла́дно, тёть Галь, [Подставляет не то слово:] беги́… побегу́». Купи́ла. Вот. Вот и говорю́: «Тёть Галь, ты зна́ешь, что? Я, вот, иду́ с рабо́ты два часа́, во. Коро́ву подою́ – у три часа́ коро́ву пого́нят. А у меня́ сто́лько поло́ть на…, сто́лько на́до поло́ть на огоро́де – и пра́здник» – како́й-то пра́здник быў. Она́ говори́т мне: «Зна́ешь, что, Ни́на?» Я гърю: «Что?» «Хто пра́здникоў гляди́т – голо́дный сяди́т. Лу́чче языко́м ничего́ не говори́ – никого́ не руга́й – ничего́ э́того. Э́то грех. А рабо́тать – гряха́ не́ту. Иди́, де́точка: бяри́ копани́чку и́ли тя́почку – иди́ рабо́тай, иди́ поли́». [Это вы ей так?] Да, вот она́ так мне сказа́ла: «Гряха́ нет. А ты иди́: тебе́ не́када, ты на рабо́ту. Ты с рабо́ты ще то́лько идёшь…» – я на ра́диоузле рабо́тала – вот я… Э́то я просыпа́юся у пять часо́ў, коро́ву подои́ла – у полшесто́го я должна́ была́… Со́рок номяро́ў у мене́ была́ ста́нция телефо́нная – и радиоу́зел. Я обслу́живала зна́ете, ско́лько? Все колхо́зы, вот. Наря́д передава́ла по колхо́зу, вот. До двух часо́ў дня, пока́ меня́ сме́нит второ́й дежу́рный. Я бегу́ – а сто́лько у мене́ де́ла, сто́лько у мене́ де́ла до́ма. Вот я иду́, и я ей уже́ пожа́лилась, что, во: «Тёть Кать, ну как, вот?» – говорю, – «И грех, и пра́здник большо́й – а мне ж всё – сто́лько де́ла…» «Хто пра́здникоў гляди́т – дък голо́дный сяди́т. Иди́ и де́лай, э́то не грех». Гряха́ не́ту, ребя́та.