[Не гадали под Рождество?] Ого! Неуже́ли ж не! Я с подру́гой гада́ла, так расскажу́ вам. Она́ и говори́т: «Ты зна́ешь, что, Нин?» Она́ то́же Ни́на. А её мать уе́хала, мою́ мать про́сит: «Кристи́на, разреши́ своёй Ни́не, чтоб она́ с моёй Ни́ной поночева́ла, чтоб она́ одна́ бу… бу́де боя́ться». Ну, я пришла́, она́ и говори́т: «Ну, что, бу́дем гада́ть?» Я говорю́: «Бу́дем». «Так что?» «Я, – говорю́, – селёдку купи́ла». «Ну и что?» Я говорю: «Порэ́жем, на… наяди́мся, вот, и “С кем… во́бшем, век векова́ть, приди́ воды́ подава́ть» и ля́жем спать». Лягли́ на печь, ляжи́м, я ее́ спра́шиваю: «Ты спишь?» Она́ гът: «Не-а». Немно́го полежа́ли, она́ меня́ спра́шивае: «Ты спишь?» Я говорю́: «Не». Ляжа́ли-ляжа́ли, она́ говоря́: «А чё ты не спишь?» Я гърю́: «Ты ж сялёдки… сялёдкой накорми́ла, - говорю́, - язы́к выла́зе, я воды́ хо́чу». [Усмехается.] «Зна́ешь что? Коне́ц э́тому гада́нню! Зла́зи с пе́чи, идём воды́ попьём, ну её к чёрту, и судьбу́ э́ту, и гада́ння, бу́дем му́чаться». Вста́ли и пошли́ да и воды́ напили́ся да и лягли́, во як. А так… а моя́ ма́ма расска́зывала, говоря́... Ра́ньше… быў Валэ́тько [?] Ива́н, таки́й чуда́к, там да́льше жиў ён. И вот он… пришёў: стук-стук-стук-стук. Под окно́. «Кто там?» - уже́ отвеча́ет. «Кто там?» - спра́шивает. «Хо́чешь знать, как судьбу́ звать? Да погляди́ свою́ судьбу́!» А там же́нщина отве́чает: «Коне́... да…» Дак ён взяў... штаны́ спусти́ў... и жо́пой в окно́. [Смеется.] Она́: «Ой, Бо́же мой, да что́ же за судьба́ така́я стра́шная!» [Смеется.] Во як. Дак, говори́ла, всё сяло́ смея́лося, ён же расска́заў, что «я ж…» гово́ря: я так и так причуди́ў. Говоря́: штаны́ ски́нуў, да и… Вот, а так… и у ба́ню ходи́ли, вот. В о́бщем… э́тый… бра́ли дичаки́, э́то… как яго́... ну, не кирпи́ч, а э́тыя… называ́ется «дичаки́» по-на́шему. У ба́ни, а тады́ ж уже́ льют на… и пар… и па́рятся. И вот э́тыя дичаки́... на… набяру́ть… не… несу́ть уже́ и в коло́дец кида́еть. Зна́чить уки́нули коло́дец, как… дича́к э́тый упаде́. И́ли: буль-буль-буль-буль-буль [изображает глухое бульканье] – зна́чить, ой, бу́де свекру́ха га́дкая, буркотли́вая, га́дкая! А е́сли уки́нули э́тый уже́ ка́мень, да ти́хо – оо, бу́де хоро́шая. Пото́м… и к коро́вам ходи́ли. У сара́е к коро́вам ходи́ли. За роги́ чтось, но я не зна́ю, я… як се то́же, забы́ла уже́. Мно́га, мно́га, мно́га… ра́зно… А, пото́м… де́лали, вот тут во богатыри́ [богатые] жи́ли, а мы подгляда́ли ж, уже́ таки́е подро́стки. Вот они́ ку́кол наде́лают из платко́ў и вот… э́ти… но́чвы называ́лись, и пола́... по… пола́эть… Хто ўпярёд за́муж вы́йдя, чья ку́кла упя… упярёд упадёт, за чей уж за́муж… уже́ дитя́ ж бу́де, вот. Пото́м что… [Куда упадет кукла?] Ну, на пол, на пол. [Т.е. вы просто стоите…] Стоя́т во таки́е но́чеўки, но ра́ньше как… щас скажу́... Про́со толкли́, ячме́нь по… толкли́, на́до ж чтось было́ есть, вот. [… - рассказывает, как тяжело быть толочь зерно в ступе.] [Нужно было посалить куклу на ночевку?] Ку́кла, она́... дак не одна́ ж, э́то, зна́ешь, ка́ждая ж… Собира́ется челове́к пять, там, и́ли шесть. «А дава́йте!» Вот ту́ю и поло́жат. «Так, кому́ впярёд за́муж?» Вот ку́кла ё паде́ - «о! э́то вон чья!» Вот, пото́м что ещё. Вот ня зна́ю. Как же к коро́вам ходи́ли… за что брали коро́ву? И как э́то называ́лось, не зна́ю, забы́ла. И так… а че́рез забо́р. А че́рез забо́р как кида́ли обу́ўку. Дак… э… э́ти уже́ зна́ли хло́пцы, дак… А вот чаго́ кида́ли че́рез забо́р обу́вку, сапоги́ там и́ли что. Во, так як схва́теть… да схоро́нет, во тады́ го́ре. Во тады́ и… Пото́м ещё во мы с э́той… и с подру́гой… Зна́ешь, и… идём, у нас забо́р быў... не… не тако́й, а… идём… Вот ско́лько схва́тишь, вот так ру́ки [раздвигает руки на всю ширину], ско́лько схва́тишь, зна́чить счита́ешь: одна́, две, три, четы́ре, пять, там, шесть – оо! На па́ру бу́дешь жить! Вот, а е́сли схва́тишь, да непа́рно, зна́чить… за́муж неско́ро по́йдешь, во. [А как обувь кидали?] Че́рез забо́р кида́ли. [Нужно стоять спиной к забору или лицом?] Ну, че́рез забо́р, вот я на той стороне́, а сюды́ кида́ю, а чаго́ вот – не зна́ю то́же, па́мяти нет. Чего́ ж кида́ли, вот.