[Скотину в хлеве защищали от уроков?] Не зна́ю… А ти мы з… Ти зна́ешь, от чэго́ э́то? Дала́ молока́: прышли́, попроси́ли – дала́ молока́. Я про себе́ скажу́. Дала́ молока́, а ве́чэром прышла́... Тьфу-тьфу-тьфу, чур не лу́ком [? - 01:25:03,095]. И не дала́ мне ничо́го, не пусти́ла к сабе́, Гры́ша сади́ўся дои́ть. Во тепе́рь, ко́ли бье́тся, так кажу́: «Слу́хай-ка, гляди́ ж, Гры́ша бу́де тебя́ дои́ть». И он ня бье ее́, не обижа́е, а то́льки сказа́ў: «Стоя́ть!» Она́ и стои́ть. Так что э́то вся́кое быва́е. И скоти́не, а не зна́ешь: отчего́ и что. И у Во́льги то́же было́ тако́е у Стехва́новны [ПОС], что домо́ў ня ходи́ла. У водно́й молоди́цы дохо́дит до двора́, начина́е реўть. А напро́тив стои́ть, ру́ку поста́вила на дверь. Покати́лася, стои́ть… Она́ [ПОС] гово́ре: «Ну что происхо́де, что, во, скоти́на му́чится? Убяри́ся с доро́ги, дай скоти́не жить так, як на́до». В ко́мнату пошла́, закры́ла две́ри – «И вот что ты ду́маешь, Мару́сь? Перяста́ла коро́ва реве́ть». Вот так быва́е. Э́то уже́, во, наве́рное, в на́ших воча́х. [То есть она что-то сделала, сказала?] Да, наве́рное… Наве́рное, чтось изде́лала. У мене́ была свинома́тка. Ну, я́-то… ма́тка свина́ркой рабо́тала, и я сра́зу (э́то коли́ уже… я пошла́, кады́ уже опера́ции наде́лались, ну тады́ я уже ў торго́ўлю пошла́). Ну и я… что я каза́ла? Я уже забы́ла… Скажи́, что я каза́ла? [Соб.: Про свиноматку.] А, свинома́тка. Я дяржа́ла порося́т: раз пороси́ли шесть, а тады́ во́семь, а тады́ трына́дцать (а соско́ў двена́дцать). Ну, я так, як дошчита́ла до шасти́десяти – сеча́с же пе́рваго хоп, а э́того туды́ [меняла поросят, чтобы свиноматка всех 13 накормила], и с двяна́дцати соско́у трына́дцать ўра́зе [?]. Прыхо́дя одна́ женшчина ко мне́ поросёнка брать. Взяла́ двои́х, а я, ду́рочка, простофи́ля, показа́ла, что оны́ ж… ядя́ть порося́тки. Гры́ша [муж, КГС] коро́ве [нрзб.] рэ́заў – меша́ть: не хвата́ло се́на. Ну́ да зима́ дак – тяжёло скоти́не на одно́м се́не. Покорми́ла забра́ла порося́т. Яна́ прышла́ быз гро́шей, без мяшко́ў. Дала мяшо́к: «На дру́гий го… день гро́ши прынясу́». Прынясла́, распла́калась – сдо́хла поросёнок. А она ня сдо́хла, ништо – набряха́ла. Ну раз так, неха́й. А тады́ вы́шла – «Ха-ха́, Мару́сю обдуры́ла!» Обдуры́ла, попо́льзовалась, ла́дно. Оста́лися порося́ты. Ната́шка ка́же: «Мару́сь, даси́?» А Са́ша зашёў: «Иваноўна, порося́т…» Я кажу́: «Одна сви́нка же оста́лася. То в Сохфи́еўке бра́ли, разобра́ли всих, и ту́тока. Одну́ я то́льки». Ён говоря́: «Дак до обе́да подожди́те, не продава́й никому́, мы забяро́м». Это ж двою́родная моего́ де́да [мужа]. Ну и ла́дно. Прышла́ яна́, я и мешки́ дала, соло́мы дала́ подос[т]л\ать [смеется]. У меня́ кабано́к и сви́нка – и шчё же я злучу́ сви́нку? И к Ната́ше, Ната́ша ка́же: «Мару́сь, моя сви́нка, наве́рно хря́ка [хочет]». Я кажу́: «Не [нрзб.], отго́ним хря́ка, неха́й у тебя́ поживе дни тры». Ни моя́, ни ее́ не покрыва́лись [усмехается]. Чого́ никогда́ - я свина́ркой была́ - тако́го не быва́е. Во яки́ во́чи быва́еть. Так что э́то… мир вяли́к. [А как это поправить?] Отке́... ти я зна́ю? [Смывать как-то?] Ня зна́ю, я та… тупа́я, что… что ска́жут, тому́ и ве́рь. А ня ўсему́ надо слу́хать и не ўсим на́до ве́рить. Лю́ди же ра́зные.