[А если умирал некрещёный ребёнок, то как его хоронили?]

[МЛТ:] Ну, хорони́ли да… Хорони́ли, да и всё. Щас ня зна́ю, ня бу́ду бреха́ть да́же. Ра́нше – хорони́ли ж, када́-то по́сле войны́, ско́лько… И э́то пор… Э́то я зна́ю де́ток ма́лых поумира́ло пры мне – послевое́нных ма́лых дяте́й поумира́ло – ну что? Хорони́ли и всё. [МЛТ рассказывает, что после войны не было возможности крестить детей. Затем прерывается на рассказ о своём переезде в Рогов и о бывшем зяте, которого убили из-за денежного долга.] [А не бывало такого, чтобы вне кладбища кого-то похоронили?] Ну, я… Мы ту́така ня зна́ем, ня бу́ду бряха́ть, потому́ что е́сли и у нас тако́го не было́

[Обращается к МАН:] Пра́вда?

[МАН:] Да.

[МЛТ, одновременно:] В Ло́манке, там, где мы жи́ли – всё вре́мя на кла́дбишше. Ну, и тут, в Ро́гове то́же кла́дбишше большо́е… Тако́го не было́. Где э́то я вида́ла? Вот, где́-то я… И́ли, вот, в Новозы́бкове… Что уже́ не на кла́дбишше хор… хоро́нят – уже́ ме́ста нема́ на кла́дбишше – а по кла́дбищу там\а прохо́де тако́е, ну, пусто́е ме́сто, ничо́го та́ма не се́ють, не па́шуть – ничто́. Дак уже́ за кла́дбишшем за э́тим на э́том ме́сте. Вот забы́ла, где я вида́ла – хоро́нят люде́й. Вот так.

[Соб.: Просто иногда говорят, что вне кладбища хоронили тех, кто с собой покончил.]

[МАН:] А, ну э́то есть тако́е, така́я… Бы́ло, есть.

[МЛТ:] А сэча́с всих хоро́нять. Ну, тепе́ряка у нас тако́го няма́, чтоб что… Чтоб хто с… сам с собо́й поко́нчиў.