[Ранее речь шла о том, что если человека угощать одной конфетой, то это к тому, что он будет один – См. IX-9 а.] А, ещё тако́е есть, что когда́ что́-то даёшь, там: ну, я цвета́ми делю́сь, что ещё, там? Расте́ниями, там, дере́вья копа́ю, во, то́же даю́ лю́дям – так моне́тку жёлтую, чтоб не перевело́сь. [Именно жёлтую?] Жёлтую – ну, наве́рное… ну, как золоту́ю счита́ется. [То есть, когда отдаёте растение какому-либо человеку, вы ему ещё…?] Мне даю́т жёлтую моне́тку, чтоб не перевело́сь. Ну, я не ве́рю в э́то. «Ну, - говорю, - вас устра́ивает, так дава́йте». [Смеётся.] [А вы рассказывали, вы курицами с кем-то менялись – это нормально?] Ну, воспри́няли норма́льно: да, я предложи́ла, гърю́, ну… Вы́скочила ку́рица из палиса́дничка – ну, из цветника́ вы́скочила ку́рица с хохолко́м. А я захожу́ к хозя́йке, гърю́: «Ну, краса́вица, у меня́ ж ника́к… ника́к, – гърю́, – с хохолко́м не веду́тся. Ну, – гърю, – да́йте мне ку́рочку, поменя́йтесь со мной, пожа́луйста». Она: «Да без пробле́м!» И муж прихо́дит: «Во, э́ту школдли́вую заберёшь». Ну, вре́дную. Вот. «Ну, – гърю́, – хорошо́, я на всё согла́сна». И вот, ве́чером я пойма́ла кра́сненькую – у меня́ кра́сных бо́льше кур – а они́ мне пойма́ли и поменя́лись – всё, ничё не э́то. Когда́ оди́н на оди́н меня́ешься, то не на́до никаки́х моне́ток, а когда́, вот, конкре́тно пришли́ ко мне чё-то взять, то… Вот. Вот, что ещё... Э́то в Ро́гове так. То́же я вспомина́ла Ро́гоў, Ка́менский ху́тор и Лы́сые. [МСИ родилась и жила до 8 лет в дер. Каменский Хутор Климовского района, затем до 14 лет проживала в дер. Лысые Злынковского района. Переехала в Рогов после свадьбы.] [А есть какие-то предметы, которые вообще давать из дома нельзя?] Да, соль, соль не даю́т. Э… Ве́чером – де́ньги не даю́т… Кста́ти, ско́лько вре́мя? [Собиратели сообщают МСИ время.] Норма́льно. Э… Де́ньги ве́чером не даю́т, чтоб не перевели́сь, и мне отдава́ть нельзя́: беру́ пра́вой руко́й, отдаю́ – ле́вой. И тако́е есть. [Прямо из руки в руку, или на что-то кладут?] Не, когда́ э́то, то из руки́ в ру́ку, а когда́ роди́лся ребёнок и́ли коро́ва отели́лась, и́ли ку́рица цыпля́т принесла́, и́ли крольчи́ха окроли́лась, то ничего́ нельзя́ вообще́ из до́ма дава́ть, а е́сли уже́ сро́чно на́до дать: там, табле́тки – ну, мы ж в дере́вне живём, мо́жет не быть чё-нибу́дь – на зе́млю на́до положи́ть, не из рук в ру́ки. [Именно на землю? Нам говорили, что если щедровать приходят, то не на стол, не на лавку, а именно на землю…] На зе́млю, да. А что, говори́ли друго́е что́-то? [Соб.: Нет, я просто вспоминаю, что нам про это говорили.] Да, на зе́млю. Ну, вот, е́сли в день щедрова́ния – ну, Коля́дки, тада́ ж в любо́м слу́чае пойду́т лю́ди по двора́м. Ну, де́ти, лю́ди. Во, так, е́сли коро́ва отели́лась вот – я вспомина́ю, ма́ленькая была́, ходи́ли. Пришли́ к бабу́лечке: «Ну, у меня́ коро́ва отели́лась, телёночек. Не могу́, де́тки, вам ничего́ дать, у ма́мы спро́сите». Мы постоя́нно: «Что у ма́мы спра́шивать, чего́ нам не да́ли?» И пото́м уже́... [А мама объяснила?] Да, да, ма́ма объясни́ла. И́ли ба́бушка – я не по́мню. Ма́ма моя́ в де́тском до́ме росла́, так она́... Немно́жко э́то, друго́е у неё мировосприя́тие.