[Как перевозили домового с собой в новый дом?] Ня зна́ю то́же… Я то́же ня зна́ю. Говоры́ли, что е́сли не по двору́, дак мол но́чи и бу́хать бу́де и пуга́ть бу́де, всё. Это не… не… не… во́бщем не зна́ю, это не… няпраўда. Я счита́ю, что э́то няпрў\да. Мы… я… я… мы во с де́дом живо́м в трэ́ттей кварти́ре. Пе́рвая кварти́ра у нас бы́ла, там сы́ро бы́ло, да э́то… Тоды́ втора́я была, а тады́ мы в э́ту лу́чшую перяйшли́. Дак не зна́ю. Уже и в трёх никогда́ не бу́хало ничто́-ничто́. Тоже ж говоря́ть, як мертве́ц умрэ́ - дак тож. Ой, до сорока́ дне́й душа лята́_е. И, мол, и посу́да дви́гается, и две́ры скрыпя́ть и по ха́те хтось хо́дя. У меня́ вот де́ду то два́ годы́ буде́ - от онколо́гии умёр. В ноябре́ бу́де два́ годы́. Я… де́да схорони́ли, до́чка уе́хала че́раз день наа Москву́, я одна́ оста́лася. Ну да, он, пра́вда, я́к боле́л, ля́жаў, дак я ему каза́ла, говорю: «Ты ж не ходи́, меня́ не пуга́й, - говорю, - тады́ як умрэ́шь. А то я ж, ты зна́ешь, я боязли́вая, буду бояться, да всё». Ён ка́же: «Не, ня бу́ду ходи́ть». Дак я уже, може, из-за того, что он пообеща́ў не ходи́ть. И я уже́ одна́ ж оста́лася, нико́го ж не было́, одна́ еди́нственная у ха́те, ну во́т. Ложи́ла… ло… ло… и до сих пор ляжу́, сплю́ на той ко́йке, де з йи́м спа́ли, ничо́го, а то ка́жеть: «Ой, и с ко́йки, мол, но́ччи дви... - каже́, - подви́нься» - и всё. Не… не… не… «подви́нься», не бу́хаў, не ля́паў, ничо́го [нрзб.]. [Что вы говорите про «подвинься»?] А… дви́гнися, е́сли, э́то са́мое. [Лечь хотел рядом?] Да, да. Гово́рят, что, мол, мог же это са́мое: «Подви́нься» и всё… Ай, не «подви́нься», ничего у све́ти не было́.