[Говорят, что когда покойника обмывают, то эту воду потом использовать можно?] Ня́льзя эту воду́ испо́льзова́ть! Говоря́т, поко́йника як помы́ешь, на́до воду́ вылива́ть, иде́ лю́ди ня хо́дять, под глуху… под глуху́ю вон куда́-нибу́дь. Мы во́ вылива́ли, во́, сюда, во́, мы ту́т не хо́дим, ну что. Во дворэ́, во́, в уголо́к. [А можно этой водой порчу навести?] А мо́же, я ня зна́ю. Гово́рят, что е́тые, ну, завя́зки е́тые, что ру́ки свя́зывают, что́б же вон застыли, но́ги свя́зывают, то́же говоры́ли, что на́до гляде́ть, чтоб, яки́е лю́ди зна́ю га́дости вся́кие, дак тоже говоря́т на́до гляде́ть, что́бы як развя́зывают, дак что́б и́менно у гр\об положи́ли, что б никто́ ня укра́ў. [Могут плохое что-то сделать?] Да, гово́рят что да, де́лает на э́то. [Мыло или какие-то другие вещи с покойника не используют потом для лечения?] А! Ет… для ляче́ня ня чу́ла, а е́то я… приме́рно, я… у мяне́ и тётка уме́рла, и свякру́ха уме́рла, сын, ну сына ж у мо́рге мы забира́ли, а де… е́ти все до́ма. Свякру́ха – девяно́сто пя́ть годо́ў умя́рла, а тётка - во́семьдесят пя́ть, ну дед - се́мьдесят. Дак я, что мы мы́ли – я это усё ў то́пку. Спали́ла, да и всё. Я ня… я ня по́льзовалась ни ми́ской той, ни мы́лом, ни оде́ждою ту усю. Я усё попали́ла.