[Ранее НФЛ читала собирателям вслух молитву, говорила, что ей не всё понятно.] Дък у меня́ знако́мый – я сама́ с Больши́х Щербинич, и вон ходи́л из Больши́х Щерби́нич, он жил у Злы́нке и биў звоны́ в це́рькви. Тада́ он дом прода́л и перее́хал в Новозы́бков. У Новозы́бкове он на Лю́дкове в це́рькви слу́жит. Дък я э́то, встреча́ла, и гърю́: «Та́мока на Лю́дкове, – гърю, – наш Лёша Ше́ршень». – «Ну что ж э́то за Лёша?» – дък его́ там называ́ют Але́ксий чыта́е… Уже́ чыта́е. То звоны́ биў, тяпе́рь почыта́е. И я его́ встрэ́тила – ну, мы как земляки́ – так я ж ему́ не гърю́ «Але́ксий», а «Лёша». Дък он всё говори́л: «Ну прыди́ хоть ты раз у це́рькву». Ну, вот, не попада́е мне. Кажу́: «В э́то воскресе́нне е́хать, а тут авто́бус два ра́за, а тут у мене́ ко́зочки – не могу́ я бро́сить хозя́йство». [А Шершень – это фамилия?] Э́то по… его́ Дайне́ка по… по-у́лишнему. Дайне́ка – фами́лия, а Ше́ршни – э́то по-у́лишнему. Вот, у нас, напрыме́р, Ковалёва фами́лия моя́ де́вичья бы́ла, щас – Литвине́нко, Ковалёва. А нас называ́ли Ляо́новичи – род. Где Ляо́новичи, то и ро… родня. [Это предок был?] Э́то так вот я не зна́ю, как э́то было́. [А Шершнем почему назвали?] А я ж ня зна́ю, як… Чё их назва́ли Ше́ршнями – ня зна́ю уже́ – э́то я не могу́ сказа́ть. Ну, тако́е про́звище.