[До этого рассказывает про Вавилонскую башню. – См. XXVII-5 а, б.] А у нас сем измярэ́ний, хто у како́е имяре́ние попадёть. Бу́дешь себя́ вести́, как поло́жено, как на́до, а др… а не, ии кипе́ть бу́дешь в горя́щем огне́, вот у воде́, таки́е, что́бы в скороводу́ ли́жат горя́чую. Э́то у нас от… от… от… от э́то, да, каза́ли, сем измярэ́ный, хто в како́е измярэ́ние попадёт. Хто у рай, хто куда́, [х]то куда́, хто что заслу́жа. Нуу. Э́то ба́бка, коли́сь, нам расска́зывала. У меня́ сестра́ в го́роде, я пое́хала, э́то уже́ давно́, годо́ў уже́ два́дцать тому́ наза́д. Она́ така́я была́ ве́рующая, ходи́ла в це́ркву, всё. Нуу, э́то, расска́зывае. Нуу, пе́ряд Па́ской усягда́ быва́е, как прыхо́дят, па́ску посвя́тят, всё, и скорэ́й прибяга́е домо́й, бяго́м, бя… бяру́т су́мки, и хто навы́передки бега́т домо́й, все, хто свя́тя па́ску. И как прыбе́гли, так бы́стро разговля́ться сади́тся. Всё. И ра́ньше мно́го старцо́ў ходи́ло. И обяза́тельно на́до ста́рца угости́ть, пото́му что аны́ уже́ стоя́ли, старцо́ў было́ мно́го бе́дных. Нуу. Прыбе́гли э́ты с це́рквы там уже́, па́ра. Сто́лы сде́лали, там, всё разложи́ли, всё. И ён вы́скочиў. Вот на́до бы́ло, пе́рвую о́чередь, штоб кого́ угости́ть. А нема́ нико́го не иде́, а нико́го ён не нагляде́ў. А тады́ так де́рево, по́ле так, и… и де́рево. И ба́чит, сиди́ть стары́к, таки́й вот, хто сяди́ть. Ён подошёў к яму́, там, поздоро́вался, так и так, гре: «Да вот, сяжу́, ня могу́ так э́то всё». – «Ну, пошли́ ко мне пошли́. Я тебе́ покормлю́ щас усё». А ён гаворе́: «И прывядёшь меня́ сюда́». Гавори́т: «Да, и прывяду́ сюда́ на ме́сто». Так сказа́ў: «Чтоб меня́ на ме́сто прывяли́». Ну, прывёў яго́, покорми́ў, всё яго́. И прывёў яго́ и посади́ў. Ну, говоря́: «Е́сли я бу́ду жиў на тот год, то я тебе́ к себе́ прыглашу́ у го́сти». На е́таго уже́ мужика́. «Нуу, ла́дно», крэ́пкой он, э́тый мужи́к. Прохо́дя год. Нуу, зноўа па́ску посвяти́ли, всё, прых… прышли́, рагове́лись, там, разговля́ются. Ба́чит, и к двору́ подъе́хала тро́йка. Тро́йка, ку́чар и тры ло́шади. Выхо́дя е́тый са́мый. Стары́к прыхо́дя у ха́ты: «Вот так, мы с тобо́й тый год догова́ривались, вот я и прые́хаў за тобо́й. Пое́хали, п… посмо́тришь, как я там живу́, тебя́ угощу́, – де́скать, – всё». Ну, посади́ли на тро́йку, помча́лись. Е́дуть, доро́га краси́вая, така́я, пря́мо ня зна́ю, всё красота́. Прые́хали. Прые́хали, останови́лись, гворе́… Таки́й дворэ́ц стои́т краси́вый. И он говоре́: «Ну, зна́ешь, что? Нуу, иди́ ты во…» А тк… и доро́га, лес таки́й и доро́га сюда́. «Иди́ ты, по э́той доро́ге пройди́, и погляди́шь, – говоре́, – нале́во. Напра́во ня гляди́. А иди́ и гляди́ нале́ў… Напра́ўо». Гаворе́: «Пройди́ и пото́м ве́рнишься, расска́жешь, как что». Пошёў. Идёть ён, идёть по э́тый доро́ге. Что да́лее идёть, красота́! А де́ўки краси́вые, а прыро́да, а что, – он говоря про́сто… Ну, что, – говоря́, – да́льше иду́, ну, гла́зом не погля́нуть [?]». Но ён уже́ шёў и шёў, шёў что да́льше, ще кра́ше, тако́е. И пти́цы, и прыро́да, всё краси́во, и лю́ди, де́ўки молоды́е, хло́пцы, там всё краси́во. Ну, воро́чается, воро́чается наза́д, ду́мае: «А ско́льки же мне идти́ть уже́. Пойду́ наза́д». Идёт, идёт. Ду́мае ж: «Как же я ня гля́нул на пра́вую сторону́ на е́ту, что ён мне сказа́ў ня гляде́ть». И уже́ хо́че гля́нуть. Иде́ть, иде́ть. Гля́нул, гля́нул – горя́щее о́зеро, и ў о́зяры барахта́ется яго́ сосе́д, у так ўо, у горя́щем о́зяры. Ён аж перяпуга́ўся. Перепуга́ўся, идёт, сам ня рад, уже́ не зна́ю что. Он ду́мает, я… ему́ что, пр… прыви́дилось ти что? Идёть, идёть. И зно́ўо гля́нуў, и зно́ўо няўтярпёж. Сосе́дка. Сосе́дка, горя́щая вот и скор… ого́нь, горя… г… гора́щая скоровода́, и она́ ли́же горя́чую скороводу́. Ма́мки мои ро́дные! Ён тут и совси́м… Нуу, е́тый стары́к жде яго́. Ну, он прыхо́дя. «Нуу, погляде́ў?» – «ООй, погляде́ў, кака́я красота́! Кака́я ж красота́!» – «А что я тебе́ говори́ў, чтоб ты ня гляди́ў на э́ту сто́рону?» – «Нуу, ня вы́держаў, погляде́ў, что яно́ де́лается». – «Так, – говоре́, – сади́сь, отвязу́ тебя́ до до́му». Посади́ў яго́, повёз до до́му. Пры… прывёз, ски́нул ко́ло ха́ты. Не, жёнка скороводу́ лиза́ла, жёнка, ня сосе́дка. До ха́ты. Прыхо́дя ў ха́ту – чужи́е лю́ди живу́ть. Ён говоре́: «А что тако́е?». – «Дай ты что! Э́то ж… вот тут же́нщина жила́. Она́ умерла́». А е́то, праи… прайшло́. И то ён ня мгнове́нье, то, наве́рно, год прайшёў, ти ско́льки. А яму́ показа́лось, шо туды́ и отту́да прывязли́. Ну, так Госпо́дь сде́лаў. А э́то ж быў сам Бог. Ён перега́лся, гре: «Глянь, а что тако́е?» – «Да, – говоря́, – мы ў… э́ту ха́ту купи́ли, перяшли́ сюды́, живём». Ду́маю: «Пойду́, с… к сосе́ду схожу́. Сосе́да же вида́ў». Прыхо́жу к сосе́ду, сосе́д помёр, нема́. Дак им тако́е наказа́ние было́ за гряхи́, там, за и́хние, он погляде́ў. То́й-то тако́е! Дак нам там ба́ба расска́зывала, говорю́: «Ма́мки мои́ ро́дные!» Да. Дак я всё вре́мя де́ўкам да́же и рас… расска́зыўала. От оны́: «Эх, ня расска́зывай стра́шнаго нам». Да, так что, да, де́вочки, что́-то есть. Хто что заслу́жа, коне́чно. Ня дай Бог. Ну. А то уже́ сам Госпо́дь, ён старычко́м сде́лался таки́м уже́, и уже́ ду́мае е́то. [… – Через некоторое время возвращаемся к этой теме.] [Не рассказывали, как рай выглядит?] Нуу, мо́же, как рай вы́гля… Во, как ён шёў да гляде́ў, како́й рай – э́то рай. Что, говоря́, красота́ – э́то вообще́! Нуу, и гово́рят, что на том све́те, допу́стим, как что, могу́т и ня встре́титься, хто куда́ ж попадёть. [А вот эти семь измерений..?] И сем же имярэ́ний э́тых, хто ў како́е измярэ́ние попадёт. [Это та бабушка вам рассказывала?] Э́то пише́тся да́же в Би́блии. Хто у како́е измярэ́ние, хто у хоро́шее, хто у плохо́е, хто бу́де в ве́чном огне́ горэ́ть, хто что заслу́же. Э́то так пи́шется, да, сем измярэ́ний. А что́-то есть же, коне́чно.