[Об умершем сыне.] Он мне сни́лся, сни́лся мне, хорошо́ сни́лся. Как бу́дто, как бу́дто он на корабле́ на тако́м, ну, на не… по не́бу плыл. Вот, кора́бль, я не зна́ю, ну как вот в ста́рину ла́дья така́я, да? И вот он, ой, стои́т там. Со́_лнце тако́е! Ага́. Со́_лнце тако́е, я́_ркое! Так вот мне. И он стои́т и девчо́нку обнима́ет. А у девчо́нки во́лосы, и вот он… На Ка́тю похо́жа. А э́та девчо́нка то́же… Ну вот, я говори́ла, упа́ла, разби́лась [ранее рассказывала о том, что одна девушка у них в деревне выпрыгнула из окна, пытаясь спастись во время пожара], да? И он всё сожале́л, она́ то́же… Э́то бы́ло тяжело́ так. По́хороны, э́то всё. И он е́здил, и он пережива́л и говори́л: «Ну чего́ её здесь не похорони́ли, а в Новозы́бкове? – Что, – мо́жно ж к ней сюда́ сходи́ть бы́ло бы, на моги́лку хотя́ бы». Э́то как-то мы… на Ра́доницу э́то, да. Ой, я ещё, ой, убира́ться, говорю́, пошли́ так э́то е́й-то… то пошли́ убира́ться на кла́дбище пе́ред Ра́доницей. А он э́то… Я говорю́: «Дава́й убира́йся, и дава́й ещё да́льше. Чё ты э́то, дава́й да́льше прогреба́й, – я говорю́, – вре́мя подойдёт, – говорю́, – нам ме́сто с па́пой тут уже́ о… обустра́ивать на́до». Ну, чтоб не зароста́ло, коро́че, в тако́м смы́сле. А он глу́пый у меня́ тако́й, что зря ино́й раз говори́т. Он так лопа́ту на землю́ вторкну́л: «Таак, где тут ма́ма с па́пой? Вот тут я бу́ду лежа́ть!» Я на него́: «Артём, прекраща́й, так нельзя́ говори́ть! Тем бо́лее на кла́дбище». Что́-то, что́-то тако́е на него́ на… напусти́лось так. «Я ж сказа́л тут я бу́ду лежа́ть!» Ну вот и лёг там, на том ме́сте. Че́рез ско́ко… ме… Че́рез два ме́сяца. «А, – говори́т, – на́до ж, – говори́т, – Ра́доница како́й день хоро́ший! Ой, э́то, мам, наве́рное, са́мый лу́чший пра́здник на земле́. Представля́ешь, они́ там лежа́т… уже́, да, и ждут, а… а все хо́дят и их вспомина́ют?» Я говорю́: «У тебя́ таки́е мы́сли дура́цкие!» Вот, поруга́лись мы так с ним. Ну, поруга́лись-не поруга́лись, я поши́кала на него́, да. Ну вот, а он всё говори́т: «Вот Ка́тьки нет! Вот так бы сходи́л на кла́дбище!» И вот сни́тся он на корабле́, вот, и мне так ка́жется, вот так я́вно представля́ю, что вот он э́ту Ка́тю обнима́ет, и тако́й дово́л… дово́льный, смею́щийся. И летя́т на э́том корабле́. Мне сказа́ли: «Зна́чить, хорошо́ им там. Зна́чить, он встре́тился, наве́рное». А я говорю́: «Мне ка́жется, что э́то Ка́тя». А мо́жет, и ду́маем мы…