[Кто-нибудь лешего в лесу видел?] Нет.

[Соб.: Говорят, женщину ещё видели…] Же́нщину, вот, мно́гие вот э́то говори́ли. Когда́-то ма́ма моя́, вот, поко́йничка, говори́ла, что то́же пошли́ в лес. «Ходи́ли, – гъвори́т, – по лесу́. И, вот, вы́шли на поля́ну, никогда́ тако́й поля́ны не бы́ло, вот, как не́бо откры́лось тако́е вот, како́е-то что́-то, вот. И же́нщина в бе́лых одея́ниях… в бе́лых…» [… – Мимо проходит муж РНС с внуком.] Воот. И, говори́ла: «Вот, вы́шла же́нщина в бе́лых одея́ниях и стои́т, вот, как… Мо́лча постоя́ла. А мы, – гъвори́т, – хо́дим по э́той поля́не и вот… и вот не зна́ем, куды́ нам вы́йти. Ходи́ли, ходи́ли, – гъвори́т, – вокру́г, ходи́ли, ходи́ли. – Воот. – И дава́й, – говори́т, – Бо́гу моли́ться, дава́й Бо́женьку проси́ть. И, вот, куда́ не пойдём, опя́ть возвраща́емся, куда́ не пойдём, возвраща́емся». А пото́м гъвори́т: «Вот, моли́лися». А пото́м гъвори́т: «Всё раста́яло, и смо́трим, глянь, ничего́ не́ту, и мы… чего́ мы блу́дим? Во стои́м, во посёлок и всё, и…» Говори́т и… Вот. Но говори́ли, что на э́тих места́х и́ли, вот, уби́ли кого́-то и захорони́ли. Говори́ли, что, вот, как… не… как неприка́янные ду́ши и́менно вот… Не, ну, не в це́рковь не отпра́влены, ничего́. И́менно, вот, говори́ли, что э́то чья́-то заблу́дшая, вот, ду́ша вот, что она́ бро́дит и не мо́жет найти́ поко́й себе́. [То есть эта женщина водила?] Ну, да. Вот, как она́ бы вы́шла, вот, вро́де душа́. Душа́ челове́ка. И вот она́, вро́де… [Не говорили, что можно встретить кого-то, кто поможет?] Вот э́того не зна́ю. Говори́ли, что про́сто заво́дят. Есть заво́дят, что… и в боло́то заво́дят, вот, люде́й. В о́бщем, мо́гут… мог да́же поги́бнуть про́сто вот. А быва́ет, что вот лю́ди мо́лятся там и́ли что́-то, вот, и́ли уже́ как про́сят что́-то и… всё ухо́дит и лю́ди помина́… Вот всё, опо́мнился, ага́, вот здесь начина́ют ориенти́роваться, да, я вот, да, вот, вот тут, всё. А таак вот, что́бы там. Не зна́ю. Че́стно. Бо́льше я э́того не слы́шала.