[Говорили, что в доме свистеть нельзя?] О, э́то да, э́то есть. Свисте́ть нельзя́. [Почему?] А ничё не бу́дет, всё просвисти́шь. [Денег не будет?] Де́ньги, ещё ничё не бу́дет в до́ме, про́были никако́й. [Не говорили, что стучать нельзя?] Стуча́ть – э́то в пра́здники. [Нельзя было?] Нельзя́. [А почему?] Ну, так… так заведено́ е́сли. Не зна́ю, почему́, нельзя́. Всегда́ говори́ли: «Стуча́ть нельзя́». Ни гво́зди забива́ть, ничё нельзя́. То́ко в пра́здники. [Просто стучать тоже было нельзя?] Да. [А были дни, когда нельзя печь белить?] Бы́ли. [Какие дни?] Ну, они́, наприме́р, в пра́здники нельзя́ бель… ни бели́ть, ничё. В пра́здник нельзя́ бели́ть, забе́ливать. [А что ещё нельзя делать?] Ну, зама́зывать, штукату́рить. Всё нельзя́. [А почему нельзя было?] Нельзя́ в пра́здники. А кто его́ зна́ет, почему́, так заведено́, шо нельзя́ в пра́здники. Начнёшь стуча́ть, да вот ста́рые тут пройду́т, ска́ут: «Ты чё? Дней у тебя́ что ли?» [Что скажут?] «Дне… дней у тебя́ не́ту что ли други́х, что ты вот… что ты шо́-то в э́тот день моло́тишь?» [А мыть и стирать нельзя, не говорили?] Да не, за э́тим нет. [Не говорили, что нельзя?] Не́а. [Не рассказывали, что какой-то человек работал в праздник и потом с ним что-то случилось?] Да не, тако́го не говори́ли. Потому́ что стара́ются, как пра́здник, никто́ ничего́ не де́лает. Гуля́ют, и всё.