[Не говорили, что здесь были какие-то шкунды, и их как-то по-другому хоронили, не крест ставили, а что-то другое?] [ВНА:] Э́то бапти́сты. [ВАМ:] С… старообря́дцы. [ВНА:] Вы ня зна́ете, что тако́е се́кта? Вы хоть чита́ли что́-нибудь? Вот литерату́ру каку́ю-нибудь? Что вы чита́ли? [ВАМ:] Шхунды́ – э́то, счита́ется, секта́нты. Они́ не принадлежа́т к правосла́вной ве́ре, у них своя́ ве́ра. [А как их хоронили, что им ставили на могилу? Не крест же?] [ВНА:] Отку́да мы зна́ем, мы в шкунда́х ня были́. [ВАМ:] По-мо́ему, кресты́ всем ста́вят, ня зна́ю. [ВНА:] Мы в шкунда́х ня были́, ня зна́ем… хорони́ли… ўсих зямля́ принима́е и право́славные на правосла́вной зямле́ живу́ть, дак ўсим крясты́, а коммуни́стам – звёздочки. [ВАМ:] Мо́же быть… у… правосла́вный же крест тако́й с двумя́ пэрекре́стиями. У шкундо́в, наве́рно, с одни́м и́ли как… [Ну то есть они христиане тоже?] [ВНА:] Ну а чё яны́ ня христиа́не, Бог оди́н. [ВАМ:] Да, яны́ ж… правосла́вие… [А что у них по-другому?] [ВНА:] Со́вясть бу́де у тебя́ у голове́, зна́чит у тебя́ и Бог живе́ть. [ВАМ:] Про́сто по-друго́му… у не́которых сёлах и́ли в деревня́х крест ста́вят в го́лову, а у други́х в но́ги. У нас в но́ги ста́вят, допу́стим. Есть не́которые… [А почему?] [ВНА:] А хто як прыду́мае. [ВАМ:] Да. [ВНА:] Яко́й ве́ры… яка́я… дурь ускакне́т у голову́, так и… [ВАМ:] Вот вам в Ленско́м райо́не, там…. совсе́м, вот, други́е кресты́, как-то вот… и моги́лки други́е. Каза́лось бы… оди́н рягио́н, одна́ о́бласть, а… [ВНА:] Ну дак и что? [А не рассказывали, почему именно в ноги ставят?] [ВНА:] В но́ги? Ну… [ВАМ:] В но́ги ста́вят, что поко́йник поднима́ется и бярёт крест и пошёл. [ВНА:] А то бу́дет там ла́зить весь, [смеётся]. [ВАМ:] Удо́бнее же подня́ться, в нога́х крест взять и пойти́. Понясти́ свой крест, как говори́тся. [А когда он должен поднять?] [ВНА:] Когда́? А когда́ при́йде э́тот… хто-нибу́дь уже́ таки́ да́йде, мо́же, до исступле́ния в жи́зни, что ня зна́ю, что да́льше у жи́зни де́лать, а куды́ тя́не… к моги́лке, к ро́дственникам: «Па́почка, скажи́, что де́лать, як да́льше жить» и́ли «ма́мочка». Поня́тно? Э́то жизнь… [ВАМ:] У нас… у нас то́же в но́ги крест… крест ста́вят… [ВНА:] Довяду́ть наро́д до тако́го, дак пото́м, во, и кла́няются таки́м Распу́тяным. [ВАМ:] А у не́которых у го́лову. Подчёркивает… подчёркивает то, что… зна́чить… верхове́нство духо́вного над материа́льным, а когда́ в но́ги подче́ркивает верхове́нство материа́льного над духо́вным. Вот так мне ка́жется. [ВНА:] Что? Пляте́шь ты уже́, что зря. [ВАМ:] Ну чаго́ плятёшь… [… – Некоторое время разговор идёт на другие темы, затем вновь возвращаемся к этой.] [А не рассказывали про шкундов или баптистов, что у них нет икон, например?] [ВНА:] Что у их ё, я ня зна́ю. Я ж ня была́ на их собра́ниях, отку́да я бу́ду знать. Они́ живу́т свои́м… свои́ми зако́нами, они́ ўряда́ ня де́лают, они́ помога́ют, е́сли ты поступи́л там уже́ у и́хний э́тый, каки́е там зако́ны… чтоб руга́ться няльзя́ бы́ло. Ну э́то обы́чно, е́сли уже́, хто на бе́лку сади́тся… во таки́х… больны́е лю́ди. [Ругаться нельзя?] Ну ма́том. Да. Дак вот таки́е уже́ туда́ иду́т, дак вот уже́ в о́бществе они́ в э́том, в своём ми́ни-о́бществе нямно́жко уже́ как бы… мозги́ себе́ поправля́ют. На тот свет уже́ хоть не пойду́ть. [Соб.: А вы упоминали собрания. Они как-то собираются?] Ну а как же, обяза́тельно. Ну вот у них же то́же свои́ пра́здники есть. На ф… на ка́ждый пра́здник в определённую моле́льную избу́. У нас вот тут была́, во на ры́нке моле́льный дом о… э́то до войны́. А пото́м не́мцы яго́ сожгли́. Все сюда́ приязжа́ли в э́ту… моле́льный дом. Что они́ там де́лали, я ж ня зна́ю. Вас э́то… [А какие у них праздники другие?] А отку́дова я зна́ю. А яно́ мне э́то ня на́до. Э́то всё пустота́. [А теперь их здесь нет?] Шкундо́ў? Ну в други́х мяста́х есть. Э́то ж те, наве́рно, старообря́дцы мо́же. [А где они есть?] Где, мо́же в Злы́нке, в Новозы́бкове они́ ж уже́ пересяли́лись. Вот так. Так им ле́гше бы́ло, е́сли у кого́-то го́ре, вот они́ ўсе приязжа́ют, уже́ там помога́ют дяте́й гляде́ти. Чтоб ня умёрли ня с го́лоду. [А есть у них свои главные?] Ну а как же. Везде́ гла́вные есть. [Смеётся.] [А кто у них?] Ну э́то уже́, хло́пцы, ня зна́ю. У их же… у их же, наве́рно, э́ти, духо́вники и́ли хто там. [Духовники?] Ну коне́чно. [А в селе как с ними общались?] Обыкнове́нно. Моя́ ма́ма дружи́ла и с са́мой зая́длой шкунди́хой. [А что ваша мама про неё рассказывала?] Ну что… сяде́ли руга́лись ўме́сте. Та́я… та́я жизнь дока́зывала, а та́я своё. А в ито́ге-то всё равно́ де́лали… по жи́зни шли, хоро́шие дяла́ де́лали. Вот и всё. То́ко что та́я ходи́ла в свою́ э́ту духо́вную… моя́ ма́ма… она́ своё мне́ние выска́зывала всем. [А они крестятся как-то?] А я и не зна́ю, кре́стятся яны́ и́ли не кре́стятся. У их ико́н же, наве́рно, не́ту. Она́ говори́т, э́та ико́на – карти́нка обыкнове́нная. На́до в душе́ Бо́га име́ть, вот э́то оны́ пра́вильно гово́рять. Е́сли со́весть в душе́ есть, зна́чит э́то… га́дости не бу́дешь де́лать лю́дям. Не замы́сливаешь ўся́кие там, по́длости да га́дости – вот э́то и есть у тебя́ Бог. А е́сли ты замы́сливаешь, зна́чит, всё… уголо́вник, прясту́пник. У ка́ждого э́то… Бо́га и в… и́ли ве́ры, как там.