НМ: Ну отец, взяли его и в эту войну. Но он служил в лагерях. Около Горького есть Золинский, Старковский, Мулинский, лагеря были. Слыхали, наверное, про них?
ТХ: Да. Конечно, слыхали.
НМ: И вот он там работал в лесу военным. Мы с мамой ходили с Кирзавода, ходили в лагеря в Горьковскую область, пешком ходили.
ТХ: Далеко.
НМ: Осенью на саночках, снежок был, на саночках везли. Мама напекла, сухариков насушила, кое-чего испекла. И мы с ней шли, ночевали в лесу в каких-то сторожках. А дороги были нечищенные, только что лошади проходили. А лошадей тогда всех ведь угнали на фронт хороших. А плохие, что остались, в колхозах. Тогда колхозы ведь были. Вот еще этот в колхозах некому косить было сено. Лошади, сами подыхали уже лошади. Нечем кормить было. А папа в лагерях был, он в лесу работал, ходил в военной форме. Я с мамой туда ходила, спала. Пришли мы, там у него землянка. Землянка. Светомаскировка обязательно чтобы была. Нельзя это, все закрытое. Все окна закрытые в земляночке. Вот я устала, я спала, там нары в земляночке двухэтажные. Я уж залезла, устала, наверху спала. А папа с мамой внизу. И посередине землянки стояла печка. Времянка. И отоплялось, не знаю, чем отоплялось. Вот не помню. А там ходил специальный этот повар был. Как кок, что ли, называется. В этой белой кепочке ходил. Он готовил для них. А они работали в лесу, заготавливали, вот под рельсы кладут вот такие шпалы деревянные. Видали? Они вот заготавливали эти шпалы в лесу. Пилили, их обделовали. Была проложена туда к ним узкоколейка, и по этой узкоколейке загоняли платформы. И вот они там собирали эти, привозили, шпалы привозили. Эти самые, рельсы привозили. А рельсы уже прикручивали уже прямо к этим, вот шпалы деревянные. Прикручивали и вручную все грузили на платформы. И все вручную. Все вручную делали. Вот. Приходилось очень тяжело, никаких кранов тогда, ничего не было.