С: А было у вас, что сваты будили молодых? Может, у брата на свадьбе?
ЮН: Будили, конечно. После первой брачной ночи у брата, меня не рискнули, меня пожалели. Брата шли будить и собирали процессию, не свекор, не два человека, собирали процессию и вели под гармонь!
С: С частушками?
ЮН: С частушками, все шли вразнобой, но процессия была, шли будить-то не старики, не взрослые, а дружки [дружкИ] и подружки.
С: Прям входили или просто так стучали?
ЮН: Стучали, звали, Димка потом открывает дверь, я вообще мелкая была, плохо помню.
С: А он благодарил потом маму за невесту? Что честная?
ЮН: Спрашивал разрешение: «Разрешите называть Вас мама, разрешите называть Вас папа». У меня было такое: «Спасибо тебе Галина Николаевна за сына твоего, за ясно солнышко, за то, что он у тебя такой добрый, отзывчивый, умный, заботливый, разреши тебя с этого дня называть мамой!», а она: «Разрешаю!».
С: Это прямо когда приезжаете вначале?
ЮН: Нет, на самой свадьбе уже, уже после бракосочетания. Мы и венчались, за нами заехали, у нас все было тихо-скромно, я вообще не любитель громких признаний, гармони. Съездили в церковь, перед церковью сначала, наверное, батюшка рассказывал, что перед церковью обязательно причащение, идет исповедание, жених должен невесту не видеть сутки перед венчанием. Потом мы поехали венчаться вместе на одной машине. После рождения у нас есть такой обычай, что надо обмывать пятки. Когда жених забирает невесту из роддома, то собирает дома целый гульбан. Конечно, молодым мамам не до этого!