С: А сказки у вас рассказывали?
ЕА: Был у нас здесь один, в Ландехе, Гунин Петр Васильевич, он сочинял разные. Я его помню, этого Петра Васильевича, он уже под 87 годов был. В старое время, теперь ведь никто не верит ни во что, раньше-то люди были верующие, и вот увело одного мужика.
С: Это как?
ЕА: Как говорили, вот увело его. Пошел он на покос, или куда ли, в лес ли, за грибами ли. Идет, встречается ему знакомый мужчина: «О, Харитоныч, друг ты мой любезный». И пошли, пошли, идут, он ему рассказывает. Идет, идет и идет. Ушли отсюда до реки Лух, они шли лесом, не дорогой. Надо реку переходить, а он-то в сапогах, стал разуваться, один сапог снял, а второй никак не может снять: «Господи, да что ж это такое!», а его попутчик пропал. Ну, это так рассказывали. И он остался один, прошел день, прошла ночь, Харитоныча нет. Село, значит, всполошилось, пропал человек, надо искать его. А вот этот Гунин написал, как сказать, вирши, или как ли. Я всего не знаю, но одним словом, он так начинается… этот Гунин спит, утро уже [объясняет начало вирши], я начну так:

Вдруг, как по лбу мне обухом,
Я вскочил. Сосед Илья:
«Знаешь, Гунин, ведь до звону
Все уже ушли искать,
И бумагу становому
Иван писарь стал писать»

[Примечание от Евгения Александровича: Становой это теперь как начальник милиции, а в Ландехе только урядник был только, этот урядник был на всю волость Ландеховскую., а волость было километров десять в эту сторону, ну и туда десять. Все деревени, около семидесяти, входили в Нижнеландеховскую волость].

И бумагу становому
Иван писарь стал писать.
Я вскочил…

А он был рыбак, этот Гунин, вот. Пошел на реку, значит… На реке каждое место называлось по-своему…