ЛВ: Вот так, все время были обихоженные огороды, в общем, наши женщины трудились в поте лица. У всех было все, квашеная капуста… Вы знаете квашеную капусту? Это такие… Семьи-то были огромные! Всегда детей было много, и жили старики с молодыми, и прабабка, и бабка, и дедка, и там какая-то двоюродная вдова, все жили. Были чаны, чаны, вы знаете, ведер на двадцать капусты, ведер на двадцать огурцов! Это, значит, были теплые избы, и были холодные избы. Теплая изба была три окна, там зимой жили, и холодная была три окна, и там, где три окна, там это все стояло. Все это было донце, на донце были все камни, там все это не замерзало, но было все прохладное. И щи брались, и капуста прямо из чана елась с картошкой, и огурцы там не замерзали! А в огурцах, сколько там было чесноков! Сколько было там смородного и дубового листа! Сколько там было укропа! Это вообще, девчонки! Столько пряностей там было, таких огурцов мы сейчас не едим.
С: Понятно. Что-то я хотела опять… Ладно, да.
ЛВ: Это все, вы спросили в огородах, я вам говорила, что огороды нам плодоносили, навоз у нас был свой, девать нам его, ну как, если корова, теленок, поросенок и куры, все это выгребалось, с зимы выметалось, все вытаскивалось на огород, че тут говорить.
С: А вот вы сказали про холодную избу и теплую избу, это, получается, одно здание?
ЛВ: Пятистенок! Эта изба называлась пятистенок! Три окошка, это там теплая изба, значит, там была печка, там была печка. Она занимала очень много места, и пространство было большое, вы знаете, пятистенки были какие? Это одноэтажные, не было у нас двухэтажных, и вот, значит, теплая изба с печкой, прохладная изба с лежанкой. Прохладная изба была летняя изба.
С: То есть зимой спали там, где печка, а летом там, где лежанка?
ЛВ: Да-да-да, дома назывались пятистенки, и у нас в Поповке их было очень много, я из этого пятистенка.
С: А бани у вас были?
ЛВ: Были, у нас были бани… А че речка? И здесь была баня, в заводе, но свои бани, конечно, было не сравнить. Бани были обалденные, хозяйки чисто мыли, там были во эти вот камни, на которые во кто чего прыскал, мужики – квас.
С: На камни прям?
ЛВ: На камни, а женщины какую-нибудь настойку, подорожника, чистотела, пахло очень обалденно. И мы мылись, женщины, и нас мыли, нас веником стегали, и все мы после бани выходили скрипели! Скрипели! Не то что сейчас в ванной встанешь под душ, это все ерунда, конечно, это смыв грязи. А там было смыв кожи! Кожи, я не знаю, смывалось там столько, что я и говорю, ходили и блестели!
С: Может, про баню считалось, что она какая-нибудь лечебная?
ЛВ: Лечебная, да, в бане парились, старухи парили свои кости, это да, это было все лечебное. Топчан устилался, например, вот, вениками, женщина пожилая ложилась на эти веники, конечно, это все была комната, ошпарена. Женщина, например, у нее радикулит, укладывалась на эти веники, и вениками ее подруги стегали. Она переворачивалась со спины на живот, с живота на спину, выходили люди здоровыми.
С: А что-нибудь говорили, когда стегали?
ЛВ: Не, не помню.
С: А про баню рассказывали истории там, страшилки или что-нибудь такое?
ЛВ: У нас страшилок не было, не было. Вы хотите сказать домового? Нет-нет-нет!
С: Не было такого вообще?
ЛВ: Нет.