С: В домовых не верили?
ЛВ: Нет.
С: Ни во что такое?
ЛВ: Не верили.
С: А про леших?
ЛВ: И про леших. Вот только вот лесовичок там старухи нам, в лес ходите, поглядывайте, ну уж мы пятнадцать лет такие деваки, такие парни, в лесовичка верить?
С: А в бане кто-нибудь живет? Не было такого?
ЛВ: Не было, мы не боялись.
С: В воде где-нибудь, в реке? В колодце?
ЛВ: Единственное, чего мы пугались, у нас в Хотче были коряги, до сих пор коряги эти остались. Знаете, там сомы, сомы были огромные, усатые, глазатые, нырнешь, а он как смотрит на тебя! Усы шевелятся, глаза, вот такие вот вещи были, мы выскакивали из этой и рассказывали: «Вот, смотрите, под этими корягами…», у нас сомы были во! И у нас были, вы знаете, рыбаки. Вот я вам че говорю, у нас было хорошо с рыбой. Рыбаки ловили щук, там еще ловили здоровенных сомов, они продавали, и мы коптили, вялили это мясо и ели. Но вот это вот, то, что я вам говорю, вроде водяных эти сомы, да, мы их пугались страшно, дьяволов! Как нырнешь, глядишь – усы и глазища.
С: Но все вот так и думали сразу, что это рыба, просто боялись, потому что страшно?
ЛВ: Да, просто боялись их, до невозможности боялись, они здоровые у нас. И из коряги не каждого сама вытащишь, змея такого, все ж ловили-то сетями, а они прятались под коряги, а коряги-то у нас были метров пять реке, ну-ка, сколько их там… Были такие, были, что мы в реке вот этих сомов. Но мы знали, что это сомы, но мы их боялись. Они не кусались, но боялись шевеления усов и этих глазищ. Головы здоровенные у них. А домовых там не… Им и монет не брали. Мы какие-то, может, старухи нам чет, а мы какие-то уже отпетые были, мы были более… Мы знали, что Бога нет, нам это все внушали, что Бога нет, вот, только вы спрашиваете, я вам по памяти говорю, что я видела. А так, мы в Бога уже не верили, че там. Росли все здоровые, выращенные на своих хлебах, на своей картошке, на своей свекле, на своем луке. Покупного было мало.