С: А новый дом когда строят, въезжают в новый дом, что-то делают при этом?
РМ: У меня родители, когда переезжали, когда они с Урала приехали, они жили пока у бабушки моей, Василисы. И, когда мы переезжали, я уже была постарше, было лет восемь, мама с папой переезжали. Я помню, мама кошку пускала.
НА: Икону еще.
РМ: И подкову вешали, подкову папа потом сделал, я все любовалась, зачем он ее, че папа делает…
Работник: Подкова не пускала злых сил.
РМ: А мама первую пустила, я помню, матратки у нас были, очень много, ну, человые, эти самые, где одеяла были связанны, где подушки, и пустили кошку. Кошка сначала в один угол сходила, в другой сходила, потом вернулась к хозяевам, замяукала. Папа с мамой чет, я тогда не поняла, что папа делал, они крестились, по-нашему крестятся, а тогда-то мне было в диковинку, че это они делали. Мама сразу под передний угол иконку, бабушка дала, рушник такой повесила, потому что бабушка тоже вот этим всем занималась.
НА: Еще освящают.
РМ: Очень долго она жила.
С: Кошка?
РМ: Да, очень долго кошка жила, я уже взрослая была, я уже уехала в Кимрские сюда, на фабрику работать, четвертый разряд у меня сапожника. Потому что кимрская фабрика называлась «Сапожок».
С: Обувная столица!
РМ: Да-да-да. Кошка все была жива, пока я не вышла замуж.
С: Вышла замуж и все?
РМ: Я не помню, я к родителям ездила наездами. Нас в колхозы раньше посылали то на картошку, то на лен, поэтому я и не была дома-то. К маме приедешь на каникулы, мама скажет там, что ее нету, вот так. Вот это вот я помню, а так больше ниче не помню.