ЗИ: И в молодости я ничего не видела. И в молодости ни-че-го не видела! У меня молодость прошла между пальцев. Училась до войны, четыре года кончила. Война. Стала работать в колхозе. Делала в колхозе с десяти лет, с матерью уходила, лён брала, лён колотила. Трудодни… А на трудодень получали очень малое количество, там, зерна. Капля, капля! До войны, война… А я до войны уже косила и лён брала, всё! Когда мне исполнилось только 17 лет, меня послали – война началась – некому было, всех взяли на фронт. Остался малый и молодой. И мне дали – послали меня валить лес! Возить на лошади на сплав на Медведицу. За Неклюдовым, туда, где Норбужье. А жила – нас дед перевозил Медведицей, очень страшно! Лошадь ставил и повозку. И сено – для кормить кого, эту лошадь. И вот я этот лес возила на сплав прямо целиком деревами. И вот штабель поставят с дом, накатают – тоже женщины всё, всё везде были одни девчонки молодые. И это отправляли по Кашину туда, прямо водой. Можешь представить? Вы бы посмотрели, это ужас. И оттуда домой только приехала – всё лето была тама – осенью, мне опять другую повестку. На трактор! Трактористом учиться. С брони всех сняли мужчин. Был Ильинский МТС, Ильинский МТС. И вот я плакала! «Не пойду на трактор учиться, лучше куда-нибудь уеду! Лучше уйду!» Ну посадят в тюрьму… Стращали: военный трибунал. Мать родная всё говорила: «Иди! Что будет? Иди!» И нас поучили зиму, а вёсн?й дали мне трактор. Колёсник! Вот с шипами колёсник, колёсник! Я на этим тракторе, девчонки, семнадцать лет сидела! Войну, всю войну, и после войны. Ты можешь себе представить? И заводила ручкой трактор! В этот, только ручкой заведёшь! Вот затянешь, бывало, подшипники, вот попробуйте! Крутните! Даже брали верёвку: один – с одной стороны, другой – за ручку, завести. И так я трудилась на этим тракторе семнадцать годов, пока не ликвидировали, не объединили колхозы всей деревни. Вот есть деревня – значит, деревня. Вот в деревню приедешь – там председатель и счетовод, больше никого не было, больше никого не было. Кака бы деревня ни была: большая ли, маленька – в каждой деревне был колхоз, вот. Я домой них не ездила: как уеду, в какой пошлёт МТС… Выучить дали-то, а я в нём ничего не понимаю! Председатель идёт, ругает меня: «Чё ты стоишь??? Надо пахать! Посевная!» А я, г-от (говорю, вот), что сделаю? Я ничего, говорю, у меня трактор-то нейдёт! Приедут с МТС, механик, давай снимай вот это-то! Давай делай вот это-то! Пока снимаю детали, пока разбираю – всё ключ, молоток, кувалда! «Тьфу!!!» – говорю. Плачу-плачу, посижу, опять поеду. Год мучилась я. Я так год мучилась, девчонки! Я не понимала в тракторе ничего! Даже… Приду – ничего не понимаю. Потом я всё-таки вникла в это всё, всё испытала. Говорю, столько напахивала! Я была передовицей! В МТСе была передовицей, то что я много очень пахала. Напахивала… В какой колхоз меня ни пошлют, вся работа моя будет сделанная.