С1: На Казанской Вы убираетесь, сказали?
ЗИ: 21-ого будет Казанская.
С1: И будите, Вы убираете: моете полы, да?
ЗИ: Ну а как же! Я ковры эти сниму, все на улицу, на верёвку, вытрясу и намою. Лентяйка, конечно, мою. Я в наклонку долго не могу. У меня давление сильно подымается. Вот чего.
С2: А на Казанскую пекут какие-то пироги может? Хлеб.
ЗИ: Другой раз пироги. Как же!
С2: Пироги.
ЗИ: Куплю. Вот хочу, говорю: “Вот хочу, говорю, вот хочу с луком пирогов”. Девчонкам говорю. Надо тогда печку топить два раза. А все дрова-то экономлю. А дров сжигаю много. Надо дрова, девчонки, принести в печку на веревке, на плечо. Несу только на плече. Мне так не снести. На плечо. Да в лежанку принесу. Два раз. И к утру приготовлю. На мосту оставлю веревочку, по лестнице с веревочкой. Все-таки я там, за жерди у меня прибиты, чтобы я держалась, с лестницы не упала. А то и упаду. Я вот здесь упала! И как я, меня шарахнуло. Давление меня шарахнула. Выключала свет. Я очутилась на полу. А как я очнулась. И слышу звонок. А меня робята проверяют. Слышу - сын звонит. Я говорю: -Ты чего?
- Мать, чё ты так говоришь?”.
Я говорю:
- Я упала. Со мной плохо. Я весь затылок избила!
Как я летела! Как вот так, а как я!? А у меня давление было большое. А я вот, говорю, таблетки приготовила. Сейчас я лягу, приму таблетки. Я только вот так подняла руку-то - и как я очутилась? Я не помню. Как я летела, я ничего не помню. И сделалось бы со мной. И все. И конец.