А чарте́й, оди́н у нас гармони́ст напи́ўся, прышёў домоў, а яго́ вяду́ть, вяду́ть с гармо́шкой, и он: «Иду́, – каже́, – а иду́, пля́шут так круго́м меня́ лю́ди». Просну́ўся, а ён сиди́ть, где́ коро́вы ночава́ли, понага́живали, и ён в э́тых ку́чах сяди́, и с гармо́шкой, и спить… [Соб.: Да ладно.] Д… вот… д… э́то… [Это его черти так?] Э́то… ну да, че́рти во́дять, коне́чно… а пья́ный челове́к, э́то ж дь… дьяво́л в их сяди́ть… яны́ так и пью́ть, де́тки… вот, да. И Гри́ша, ну так смяшно́: «А я, – кажеть, – иду́, и та́кже танцу́е, так пля́шет, что куда́». [Он пляшет?] Нее, перя́... Ён игра́э, а пе́ред им пля́шеть, и… [Люди или черти?] Ну да, ч… лю́ди, чё че́рти… лю́ди, не, лю́ди… [То есть ему кажется?] Наря́женные, да, краса́вица така́я идёт, сва́дьба, и каже́: «Просну́лся, у… у… у ку́чах сяжу́... О, от так. [Соб.: Вот они какие, эти черти.] Ну. [Это он сам рассказывал?] Ну, да, обяза́тельно.