ЗИ: А знаете, как у меня свекровь сгорела? От керосинки. Мы ушли на работу, я кладовщиком работала, муж ушел на работу. Утром, в Ильин день. Женя… Приехала сестра из Дубны и Женю увезла с собой. Павлик – тут все были. Нет, уж Павлика не было. Я уж забыла. Павлик жив был.
Она от керосинки… Керосинка была целая. Она говорит: «Я в баню не пойду. Грех, - говорит, - мыться на Ильин день».
С: Правда?
ЗИ: Да нет, это она так сказала. «Я, - говорит, - дома намоюсь». А баня – мост перейти, она еще ходячая была, 75 лет было ей, она еще такая сильная… Мне уж… Я все делаю, я полю, сажу, все своими руками. <показывает из окна свой огород, рассказывает о нем>.

ЗИ: Вот забыла вам сказать, как мать, свекровь сгорела моя. Керосинка была целая, она очень плохо видела. Она даже не узнавала своего сына. Только по голосу. Здрасте – здрасте. Плохо видела. Заместо песку – соли. Заместо соли – песком. Грибы жареные песком насолит. Все выбросила. Говорим, не надо делать. Она хочет помочь. Ну, вот керосинку она стала еще-то наливать. Не надо бы ей зажигать. Она зажгла. Она вся обгорела. У нее кожа как… А дверь знаешь куда открывалась? С улицы идешь – два ведра несешь. А из дому идешь – надо, чтобы на улицу открывалось. Все двери открываются на улицу. А эта – вовнутрь. Она здесь и застряла. С лесенки-то она спустилась… Хорошо, ехали комбайнеры. И Леша приезжает, другую, постарше везет. Наша бабушка сгорела! А мама жива была, Ильин день, мы маме дали самогонки сгнать. Гости сейчас приедут. Вот, думали, что гости приедут. И погибла. Только сутки жила. Вот сгорела так, что не.… Сейчас она с Павликом там лежит со своим внуком. На Ильин день. Вот какая-то тоже притча. Не пошла мыться – а хотела помыться. За что такая кара – Бог знает. А тоже 4 сына у ней и 2 дочери, тоже 6. А трое умерло. Леченья-то никакого не было, годы-то какие были.
<разговор о том, как на речке в Устиново делали лодки>