[Ранее КНВ упоминала, что в Себеже есть несколько старых еврейских домов. Соб.: Евреи, вы говорите, там жили?] Ну коне́чно, у нас.. [Много их было, да?] Да, говоря́т, ши́сят… говоря́т, шися́т проце́нтов евре́ев. Ну э́то же в музе́е есть там. Ру́сских чё-то оди́ннадцать проце́нтов. Пото́м поля́ки же там уже́. Вы же, наве́рно, смотре́ли в музе́е ско́лько раз Се́беж переходи́л туда́-сюда́, да? [Соб.: Да. А про евреев не рассказывали, что у них свои обычаи? Что у них праздники другие? Хоронят их по-другому?] Ну, коне́чно, хоро́нят. У нас… кла́дбище, пожа́луйста, ру́сское, по́льское, евре́йское. Сходи́те на ста… на кла́дбище, там ста́рые моги́лы ещё. О́чень ста́рые евре́йские. Там ка́мень стои́т. Ка́мень стои́т. [Соб.: Да, у нас ходили некоторые.] Находи́ли ста́рую ка́к-нибудь евре́йскую моги́лу? Там оди́н ка́мень стои́т вот… [Соб.: Там надписи на еврейском, она вся заросшая. Какая-то она такая неухоженная?] Да-да-да. Потому́ что ведь евре́ев у нас то́же не оста́лось. Они́ все уже́... и́ли бы́ли уби́ты, и́ли эмигри́ровали в Изра́иль. [Были убиты?] А за ветлече́бницей большо́й есть па́мятник там, они́ бы́ли сведены́ туда́, расстре́ляны. [Немцами?] Да. [Не знаете, почему немцы не любили евреев?] Я не зна́ю, почему́, но я зна́ю, что когда́ они́ пришли́, за́няли Се́беж, случи́лось о́чень бы́стро, что они́ евре́ев запряга́ли в теле́ги и они́... евре́и вози́ли во́ду, пока́ ещё бы́ли жи́вы, там на За́мковой же горе́ высоко́. И вот они́ вози́ли во́ду на евре́ях. [А что евреев хоронят как-то?..] Ну уку́тывают их, говоря́т, там в како́й-то бе́лый материа́л, вро́де тако́е что́-то слы́шала и ти́па я́щик и всё, и… так. Их ка́к-то о́чень, по-мо́ему, бы́стро хоро́нят, е́сли я по́мню. [А что их хоронят не лёжа, а сидя?] А, си́дя, ну… зна́ете, он… я не могу́ сказа́ть, я уже́... че́стно говоря́, в своём де́тстве, мо́лодости я не ходи́ла на евре́йские по́хороны, а пото́м они́... они́ про́сто у нас исче́зли, оста́лся там три́дцать пять челове́к, э́то уже́ не… не то, что бы́ло ра́ньше в Се́беже там. [А что значит быстро хоронят?] А вот я забы́ла, вот… Нет, и́ли э́то у… у мусульма́н бы́стро хоро́нят. Ну, в то́т же день, когда́ у́мер челове́к до́лжен похорони́ть его́, но я про́сто не могу́ вам сказа́ть, потому́ что я не по́мню то́чно э́то. [А как они несут его?] [КНВ молчит.] [Что они должны как-то бежать?] Нет-нет, я не… не прису́тствовала на э́том. [У евреев же тоже Пасха есть своя?] Пейса́х, Пейса́х, да. [Не рассказывали, что еврейская Пасха – холодная, то?..] Ну да. [А как эта примета звучит?] Вот ру́сская правосла́вная должна́ быть тёплая… и наоборо́т. [И наоборот, да?] Да. [Не рассказывали тут таких историй страшных про евреев?] Ну да-да-да, что они́ убива́ли дете́й, да? Еди́нственное зна́ю э́то… но э́то нельзя́ сказа́ть, что э́то евре́йское, что вот в до́ме, кото́рый за восьмиле́тней шко́лой стро́ился… вы ведь слы́шали, да, э́ту исто́рию? [Соб.: Наверное, нет.] Ну стро́ился когда́? Мо́жет, в каки́е-то семидеся́тые го́ды. Про́сто купи́ли лю́ди ме́сто и́ли что там, ста́ли стро́ить дом. И в подва́ле до́ма нашли́ скеле́т де́вуш… де́вочки, де́вочки, лет оди́ннадцати, но… с дли́нными све́тлыми воло́сиками. Вот еди́нственное, что э́то… Но я не могу́ вам сказа́ть, что там э́то евре́и и́ли кто… и́ли в войну́ её уб… она́ была́ похоро́нена. Неизве́стно. Но тако́й факт был, что вот в подва́ле э́того до́ма нашли́ захороне́ние… моло́денькой… де́вочки и́ли де́вушки тако́й.